Марк Твен - Об искусстве рассказа

ЗОЛОТАЯ РУКА

Жил да был, это значит, в самых прериях один старый злыдень, и жил он один, совсем один, только что вот жена. Ну, а погодя немного и жена померла у него, и он понес ее, понес далеко в прерии и там закопал. А у нее, значит, одна рука была золотая - ну чистое золото, от самого плеча. А он был страх какой жадный, до того, это значит, жадный, что целую ночь после этого не мог уснуть, так ему хотелось эту руку себе взять.

И вот в полночь чувствует: ну нет просто больше его мочи, и тогда он встал, встал, это значит, взял свой фонарь и пошел, а на дворе метель была, метель... пошел и выкопал ее из могилы и забрал ее золотую руку. А после так вот нагнул голову - против ветра - и побрел, побрел, побрел через снег. И вдруг как остановится (здесь нужно замолчать с испуганным видом и начать прислушиваться), а после и говорит:

- Господи боже милостивый, что же это такое?

Слушал он, слушал, а ветер все жужжит (здесь стисните зубы и подражайте жалобному завыванию ветра) - вжжжжж-ж-ж, вз-з-зз; а потом с того, значит, боку, где могила, - голос, даже не голос, а будто ветер вперемежку с голосом, толком не поймешь даже, что к чему:

- Вж-ж-ж-жжж! К-т-о в-з-з-з-ял м-о-ю-у-у з-з-з-о-л-от-у-ю р-у-у-у-ку? Вжж-дзз! К-т-о-о в-з-зя-л м-о-ю-у-у з-з-о-л-о-т-у-ю р-у-к-у-у?

(Здесь вы начинаете дрожать всем телом.)

Он задрожал и затрясся и говорит:

- О господи!

Тут ветер задул его фонарь, а снег, значит, в лицо ему налепился так, что прямо дышать нельзя, и он заковылял, по колено в снегу, к дому, чуть жив; а после снова, значит, услышал голос и (пауза)... теперь этот, значит, голос прямо за ним идет!

- Вжж-жжж-ззз! К-т-о-о в-з-з-я-л м-о-ю-у-у з-з-з-о-л-о-т-у-у-ю р-у-у-к-у-у?

А когда, значит, дошел он до выгона, то опять слышит голос - еще ближе, все ближе и ближе, а кругом и буря, и тьма кромешная, и ветер. (Повторите завывание ветра и голос.) Добрался он это до дому - и скорее наверх; хлоп в постель - и накрылся одеялом с головой, и лежит, значит, дрожит весь и трясется - и потом слышит: оно тут, в темноте, - все ближе и ближе. А потом слышит (здесь вы замолкаете и прислушиваетесь с испуганным видом)... топ-топ-топ - поднимается по лестнице! А потом замок - щелк! И тут уж он понял, что оно в комнате!

А потом он почуял, что оно у его кровати стоит. (Пауза.) А после почуял, что оно над ним наклоняется, наклоняется... у него аж дух занялся от страха! А потом... потом что-то х-о-л-л-о-о-д-н-о-е, прямо около лица! (Пауза.)

А после, значит, голос прямо ему в ухо:

- К-т-о в-з-я-л м-о-ю... з-о-л-о-т-у-ю... р-у-к-у?

Вы должны провыть эту фразу особенно жалобно и укоризненно, после чего нужно немигающим тяжелым взглядом остановиться на лице какого-нибудь наиболее захваченного рассказом слушателя - лучше всего слушательницы - и подождать, чтобы эта устрашающая пауза переросла в глубокое молчание. И вот когда пауза достигнет должной продолжительности, нужно неожиданно выкрикнуть прямо в лицо этой девице:

- Ты взяла!

И тогда, если пауза выдержана правильно, девица издаст легкий визг и вскочит с места сама не своя. Но паузу нужно выдержать очень точно. Вот попробуйте - и вы убедитесь, что это самое хлопотное, тяжкое и неблагодарное дело, каким вам приходилось заниматься.

ПРИМЕЧАНИЯ

Об искусстве рассказа (How to tell a Story), 1895.

Стр. 379. Най Эдгар Уилсон (1850-1896) - американский юморист; Райли Джеймс Уитком (1849-1916) - американский поэт. В 1888 году, когда Най и Райли совместно выступали в концерте в Бостоне, Твен представил их публике как "сиамских близнецов".

А.Николюкин