Стенли Уаймен - Флори

Он только что вернулся с ночного дежурства и встретил меня на пороге. Я заметил его хмурое лицо, но то, что я узнал, было важнее его ворчания, и это поддерживало меня. Я поднял руки.

- Я знаю, где они! - запыхавшись, крикнул я. - Я могу сказать вам об этом!

Он смотрел на меня, на мгновение потеряв дар речи от удивления и гнева. Несомненно, он не испытывал ни малейшего почтения к зятю, которого разыскивали по всему Парижу. Наконец он пришел в себя.

- Свинья! - кричал он. - Шакал! Бродяга! Убирайся! Я уже все о тебе знаю! Убирайся или я вышвырну тебя!

- Но я знаю, где они! Я знаю, где они держат его! - протестовал я.

Вдруг выражение его лица изменилось. С подвижностью, удивительной при его грузной фигуре, он подскочил ко мне, протягивая ошейник.

- Что? Ты видел собаку?

- Собаку? - воскликнул я. - Нет, но я видел короля! Я держал его в руках! Я знаю, где он!

Внезапно он отодвинулся от меня и так странно посмотрел, что я замолчал.

- Повтори, что ты сказал, - медленно сказал он. - Ты держал...

- Короля! Короля! - нетерпеливо воскликнул я. - Вот в этих руках! Прошлой ночью! Я знаю, где они держат его, или, по крайней мере, где находятся похитители...

Его двойной подбородок отвис, полное лицо побледнело и он посмотрел на меня с некоторым сожалением.

- Но... - воскликнул я, невольно повышая голос, - разве вы не пойдете и не попытаетесь что-нибудь сделать?

Он махнул рукой и отступил на шаг, загораживая проход.

- Жак! - закричал он, обращаясь к одному из швейцарцев, не спуская с меня глаз. - Выкини его отсюда, ты слышишь, парень? Он не безопасен!

- Но я же сказал вам, - отчаянно воскликнул я, - что они похитили короля! Они похитили его величество, и я " я держал его в руках... и я знаю...

- Хорошо, хорошо, успокойся, - сказал он. - Успокойся, парень. Они похитили собаку королевы, это правда. Но к тебе это не имеет ни малейшего отношения. Должен приехать монсеньер епископ. Он ожидает аудиенции у королевы, и если он заметит тебя, ты сильно пожалеешь об этом! Расходитесь! - продолжал он, обращаясь к толпе, собравшейся посмотреть на это маленькое представление. - Расходитесь! Дорогу монсеньеру епископу!

В этот момент на улице Сент-Оноре появилась большая карета епископа, и толпа расступилась, освободив проход. Я пробрался через толпу и поспешил убраться с дороги: к счастью, в суматохе на меня никто не обратил внимания, и я благополучно нырнул в переулок рядом с церковью Святого Жака. Я нашел на мостовой краюху хлеба и жадно впился в нее. Я ел со слезами: во всем Париже не было в этот день более несчастного человека. Помимо всех прочих несчастий, я сильно беспокоился о своей маленькой жене и не отваживался спросить про нее у епископа. Боюсь, что мой тесть сильно разгневался на меня, да к тому же считал сумасшедшим. У меня не было больше ни дома, ни друзей, и - что больше всего меня расстраивало, - все мои великолепные мечты растаяли, как прошлогодний снег! Короля никто не крал!

Я содрогнулся и задрожал. Но в этот момент в створе улицы Святого Антония появился человек, бивший в барабан, привлекавший внимание к тому, что он читает. Его резкий голос прервал меня на середине моих жалоб. Я прислушался, сначала едва обращая внимание, а потом интересуясь все больше и больше.

- Внимание! Внимание! - кричал он. - Какие-то негодяи, не боящиеся ни бога, ни законов, им установленных, нагло, преступно и изменнически проникли в Пале-Рояль и украли спаниеля, принадлежавшего ее величеству королеве-регентше... тут он снова загремел в барабан и я пропустил несколько слов - ... пять сотен крон заплатит монсеньер епископ, президент Совета!

- И с радостью заплатит! - раздался голос почти рядом со мной.

Я обернулся и увидел двух мужчин, стоящих у зарешеченного окна прямо над моей головой. Их лиц я не видел.

- И все же это слишком высокая цена за собаку, - заявил другой.

- Но она мала для королевы. Ее не купят за такую цену. И это Франция Ришелье!

- Была! - в сердцах воскликнул другой. - Ты хорошо знаешь пословицу: "Живая собака лучше мертвого льва".

- Да, - присоединился его собеседник, - но я бы предпочел, чтобы имя этой собаки произносилось бы не с Ф, как Флори - имя, достойное щенка, не так ли? Не с Б, как Бове, не с К, как Конде, но с М...

- Как Мазарини! - быстро продолжил другой. - Да, если он найдет собаку. Но Вове сейчас у власти.

- Рокруа, принесшее такую удачу Конде, сокрушит его, можешь быть уверен.

- И все же он еще у власти.

- Так же как мои башмаки имеют власть над моими ногами, - было сказано в ответ. - И смотри - я швыряю их прочь. Бове шатается, говорю тебе, шатается. Еще одно усилие, и он упадет.