Кирилл Назаренко: Флот, революция и власть в России: 1917–1921

Сознание отстает от действительности. Даже наиболее талантливые теоретики не могут объять все многообразие реальности. Организационные формы находятся в постоянной погоне за идеалом эффективности. События на флоте неотделимы от жизни страны, и революционные события 1917 г. в России привели к руководству флотом новых людей. Некоторые из них обладали значительным опытом подпольной политической борьбы, но не имели военно-морского образования. Другие успели окончить профильные учебные заведения, но обладали ничтожным политическим опытом, а были и просто авантюристы, которые пытались оказывать влияние на реорганизацию структур управления флотом.

Источниками данного исследования стала прежде всего делопроизводственная документация, хранящаяся в Российском государственном архиве Военно-морского флота (РГА ВМФ) в Санкт– Петербурге. Делопроизводственные документы позволяют получить представление о процессе выработки тех или иных решений. В них отражаются позиции и мнения руководителей, а иногда и рядовых участников событий, по ним можно судить об атмосфере, в которой принималось то или иное решение. Внешний вид документа может многое рассказать о породившей его эпохе. Изменения в формуляре документов или сохранение традиционного формуляра, изменения качества и цвета бумаги, качества и цвета лент для пишущих машинок, особенности оформления подписей должностных лиц могут многое поведать об обстановке, в которой проходила деятельность отечественного государственного аппарата в революционную пору.

В начале ХХ в. в Морском ведомстве не существовало единого нормативного акта, регулирующего формы и способы ведения делопроизводства, и они определялись традицией. Правда, в период реорганизации Морского ведомства между окончанием русско-японской и началом Первой мировой войны был поставлен вопрос о стандартизации делопроизводства в ведомстве. Летом 1909 г. морской министр С. А. Воеводский назначил комиссию по разработке «Устава делопроизводства» [4]. Бесплодные совещания протянулись до начала Первой мировой войны, но устав так и не был разработан.

Несмотря на отсутствие нормативных актов, единообразию формуляра документов способствовало широкое распространение типографских бланков, но каждое подразделение имело свои бланки, отличавшиеся от бланков других учреждений размерами и деталями оформления. Бумаги Морского министерства начала ХХ в. имеют обычные для этого времени признаки официального документа: угловой штамп в левом верхнем углу, где указывалось название учреждения или должностного лица, от которого исходил документ, исходящий и входящий номера, подпись должностного лица и скрепу. Документы, как правило, печатались на пишущей машинке через полтора – два интервала, иногда размножались типографским способом, а в редких случаях писались от руки. В 1905–1914 г г. господствуют синие ленты для пишущих машинок, довольно большое распространение получают двуцветные сине-красные ленты. Обычно все документы рассматриваемого периода имеют левое поле, шириной от 1/4 до 1/2 листа, предназначенное для резолюций и заметок. Исключение составляли докладные записки, оформлявшиеся обычными полями. К этому времени сложилась устойчивая традиция покрывать прозрачным желтоватым лаком карандашные резолюции высокопоставленных лиц в целях сохранности. Вышестоящие начальники, как правило, сносились с подчиненными предписаниями и приказами, младшие со старшими – рапортами и служебными записками, а равные, но независимые должностные лица – отношениями и служебными письмами, однако на самих делопроизводственных бумагах их тип обычно не обозначался, поэтому создать их точную классификацию затруднительно. В тех случаях, когда требовалось подчеркнуть неофициальный характер обращения одного чина к другому, писали частные письма.

Делопроизводственные документы дореволюционного периода, как правило, напечатаны на хорошей бумаге, с широкими полями, через полтора – два интервала, качество машинописи высокое (отсутствуют опечатки, оттиски букв четкие). Подписывая документы морского ведомства, офицеры или чиновники писали от руки лишь фамилию и дворянский титул, если он был, а чин пропечатывался на пишущей машинке или писался писарем. Необходимости в расшифровке подписи не возникало, так как было принято писать фамилию полностью или почти полностью, притом сравнительно разборчивым почерком.