Кирилл Назаренко - Флот, революция и власть в России - 1917–1921

Строевых штаб-офицеров флота насчитывалось на 1 января 1918 г. 603, в РККФ в марте 1921 г. их числилось 649, в эмиграции умерло не менее 617 (в том числе 143 лейтенанта и старших лейтенанта, произведенных белыми властями в штаб-офицеры). Получается, что примерно 520 офицеров оказываются «лишними» на 1 января 1918 г. Приблизительно те же результаты можно получить, анализируя другие категории офицеров морского ведомства.

Как же можно объяснить превышение числа офицеров в составе РККФ и в эмиграции над их численностью в последние недели существования «старого» флота?

Производство в чины в морском ведомстве продолжалось как минимум до 16 (29) декабря 1917 г., когда вышел декрет «Об уравнении всех военнослужащих в правах» [145], а возможно и до 29 января (11 февраля) 1918 г., то есть до издания декрета о создании Рабоче-Крестьянского Красного Флота, где упоминалось о введении единого звания «красного военного моряка». В декрете 10 (23) ноября 1917 г. «Об отмене сословий и гражданских чинов» об отмене военных чинов ничего не говорилось [146], и на канцелярском делопроизводстве он не отразился: чины продолжали давать по-прежнему. Правда, 28 ноября (11 декабря) 1917 г. вышел приказ о приостановке производства и награждений до выработки положения о прохождении службы офицерами [147], однако, насколько можно судить, этот приказ исполнялся не слишком пунктуально. О том, как исполнялись в то время приказы о порядке прохождения службы, свидетельствует такой факт: 4 (18) декабря 1917 г. особым приказом был прекращен перевод офицеров военного ведомства в морское [148], но, тем не менее, 21 декабря 1917 г. (3 января 1918 г.) прапорщик Вышемирский 1-й такой перевод получил [149]. В тот же день вышел приказ о прекращении переименования офицеров по Адмиралтейству в морские чины военного времени [150].

С 1 января 1918 г. в приказах встречается звание «военный моряк», но параллельно с ним употребляются прежние чины и звания [151].

29 января 1918 г. был издан приказ Военно-морской коллегии об упразднении званий военно-морских чиновников и об именовании всех служащих по должности [152]. Еще во второй половине мая 1918 г. в советских документах продолжали обозначаться чины. Так, в документах РГА ВМФ имеется сообщение о том, что «заведующий Архангельским грузовым районом лейтенант Маврокордато» был смертельно ранен при неясных обстоятельствах в Архангельске 16 мая 1918 г. и умер на следующий день [153]. Кстати, в справочнике С. В. Волкова указано, что Н. Д. Маврокордато был «убит большевиками» в Архангельске 3 мая 1918 г. [154]Вероятно, в документе РГА ВМФ дата приведена по новому стилю, а у С. В. Волкова – по старому. Так как С. В. Волков не приводит ссылок на источники (в отличие от В. В. Лобыцына), выяснить происхождение сведений о том, что Н. Д. Маврокордато был убит именно «большевиками», а не представителями других партий или просто уголовниками, не представляется возможным.

Поздней осенью 1917 г. чины получали представители нового руководства флота. Между 18 и 26 ноября 1917 г. известный большевик, председатель Военно-морского революционного комитета машинный унтер-офицер И. И. Вахрамеев был произведен в мичманы военного времени, а через несколько дней он получил чин лейтенанта. В этот же промежуток времени издается приказ о производстве в лейтенанты другого старого большевика, комиссара Морского Генерального штаба мичмана Ф. Ф. Ильина (Раскольникова). Очевидно, это были типичные производства «по должности»: с точки зрения бюрократической логики, лица, занимавшие столь ответственные посты, должны были быть офицерами. Не исключено, что, если бы «старый» флот просуществовал дольше, И. И. Вахрамеев и Ф. Ф. Раскольников вскоре стали бы по меньшей мере капитанами 2 ранга. Правда, отлаженный механизм делопроизводства уже начал постепенно расстраиваться, так как приказ о производстве И. И. Вахрамеева в мичманы был датирован 22 ноября (№ 27) [155], а о производстве его в лейтенанты – 21 ноября (№ 35) [156]. Приказы №№ 21 и 22 датированы 18 ноября (суббота), затем начинается путаница, а приказ № 40–26 ноября (воскресенье). После этой даты неделя путаницы заканчивается. Вероятно, приказы датировались задним числом. Не исключено, что нумерованные, но по какой-то причине не датированные приказы складывались в стопку, а затем в спешке на них были проставлены даты в том порядке, в каком они лежали на столе, то есть порядке, обратном относительно нумерации. Декрет СНК от 23 ноября об упразднении Адмиралтейств-совета позволяет уточнить дату производства Ф. Ф. Раскольникова в лейтенанты: под декретом есть его подпись с обозначением нового чина [157]. Дни путаницы повторились 19–22 декабря, когда приказы №№ 145 и 161 датированы 19 декабря, а №№ 151–156 – 21 и 22 декабря [158]. Есть сведения, что И. И. Вахрамеев, Ф. Ф. Раскольников и М. В. Иванов произведены в следующий чин по решению Первого всероссийского флотского съезда. Если съезд действительно принял такое постановление, это лишний раз свидетельствует о том, что далеко не все институты «старого режима» вызывали однозначное неприятие лидеров революционных моряков. В ноябре 1917 г. появились первые советские адмиралы. В этот чин были произведены капитаны 1 ранга И. Н. Дмитриев, А. А. Ружек и М. В. Иванов [159]. Правда, в январе 1918 г. М. В. Иванов, занимавший пост управляющего Морским министерством, еще подписывается капитаном 1 ранга [160]. В адресованной М. В. Иванову 2 декабря 1917 г. телеграмме об увольнении в отставку контр-адмирала А. В. Развозова П. Е. Дыбенко уже называет А. А. Ружека контр-адмиралом [161].