Кирилл Назаренко - Флот, революция и власть в России - 1917–1921

Б. И. Доливо-Добровольский не согласился со своим коллегой: «Я говорил о стратегической подготовке операции – это есть план войны, но мы, кажется, в этом отношении разно понимаем, но по существу дела это неважно» [1074]. Видимо, эту реплику надо понимать так, что Б. И. Доливо-Добровольский не был готов принять идею о необходимости единого плана войны для армии и флота, понимая под планом войны оперативный план действий флота. М. А. Петров завершил обсуждение вопроса о стратегическом планировании: «Коли мы будем искать доводов, чтобы иметь свою самостоятельность, то как раз план подготовки государства к войне будет для нас иметь отрицательное значение, если мы им воспользуемся, как доводом. План войны как таковой должен обязательно в одном органе вывариваться» [1075]. Затем М. А. Петров зачитал телеграммы, в которых говорилось о «злободневности вопроса» и о том, что «идут конкретные распоряжения о привлечении армии для использования ее в смысле труда» [1076]. Текст этих телеграмм отсутствует в стенограмме, но, возможно, имеются в виду распоряжения, вытекавшие из решения РВСР, принятого 6 ноября о временной передаче войсковых частей для трудового использования гражданским ведомствам. Данное решение было доведено до исполнителей телеграммой от 8 ноября [1077]. Несмотря на слова М. А. Петрова о том, что еще предстоит разговор о трудовом использовании флота, судя по стенограмме, заседание на этом заявлении и закончилось.

Пятое заседание комиссии проходило 22 ноября уже под председательством Б. И. Доливо-Добровольского. Он ознакомил присутствующих со схемой управления вооруженными силами, «которая (насколько можно думать из частных разговоров) намечается в военных кругах» [1078]. Согласно этой схеме, предполагалось иметь в подчинении наркома по военным и морским делам («политика», т. е. не профессионального военного): Военный совет (в составе: начальники Главных управлений армии, флота, воздухоплавания, нарком иностранных дел, председатель ВСНХ и специально назначенные военные специалисты); Главное управление армии; Главное управление флота, Главное управление воздухоплавания. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что речь здесь идет о создании органа, аналогичного Совету государственной обороны, с включением в него представителей ведомства иностранных дел и руководства промышленностью, а центральные органы управления вооруженными силами дополняются военно-авиационным ведомством, равным в правах с военно-сухопутным и военно-морским. Эта схема ни в чем не противоречила идеям, которые ранее обсуждали моряки.

На основе принятой схемы Б. И. Доливо-Добровольский предложил два варианта названия органа центрального морского управления: Всероссийское главное управление флота или Всероссийское Адмиралтейство, «склоняясь больше ко второму» [1079]. Было решено разрабатывать схему, «придерживаясь принципа простоты и строгой экономии в личном составе». Быть может, предыдущая схема не устроила именно из-за отсутствия «экономии в личном составе»? Действительно, схема, разработанная 22 ноября [1080], носит явные следы сокращения и упрощения структуры учреждений, по сравнению со схемой, разработанной 19 ноября. Из позднейшей схемы был исключен начальник Главного управления адмиралтейства (аналог дореволюционного товарища морского министра), а ГГУ и ГМХУ подчинены непосредственно начальнику Всероссийского адмиралтейства. При этом, видимо, ГМХУ представляло собой аналог Главного управления снабжений из предыдущей схемы. Счетно-финансовое управление было подчинено начальнику ГМХУ. Однако в схеме 22 ноября не нашло отражения Главное морское техническое управление, что представляется существенным упущением.

В результате деятельности комиссии М. А. Петрова появился доклад на имя заместителя председателя РВСР Э. М. Склянского. В нем говорилось: «Принципы трудармии в целом не могут [быть] перенесены на военный флот, ибо по существу флот является аппаратом техническим по преимуществу и должен быть всегда в полной боевой готовности, укомплектованный в действующей своей части полным числом команды … Военная неудача в сухопутной части поправляется вливанием в нее свежего человеческого материала, неудача в бою морской единицы влечет за собою окончательную невосстановимую потерю ее» [1081]. Отсюда, по мнению авторов доклада, вытекала полная неприменимость милиционной системы к флоту. Кроме того, военный флот может оказаться полезным для решения транспортных задач, рыболовства, научных экспедиций, ремонта. Так, «Германия во время Европейской войны дала блестящий пример организации морской рыбной ловли в огромном масштабе при помощи тральщиков» [1082]. В Советской России «наш революционный флот» уже использовался для мирной работы: в мае 1920 г. была организована транспортировка дров по Волге силами военных моряков Северного отряда Волжско-Каспийской флотилии, мирной деятельностью флот занимался на Байкальском и Онежском озерах [1083].