Кирилл Назаренко - Флот, революция и власть в России - 1917–1921

К схеме прилагалась объяснительная записка, в которой описывалась предлагаемая схема учреждений. В записке упоминаются не отраженные на схеме «Комиссия по изучению и использованию опыта войны 1914–1918 гг.», морской музей и библиотека Морского комиссариата, которые находятся в ведении начальника Морской академии, а сама академия, согласно записке, подчиняется начальнику Главного управления Всероссийского адмиралтейства, тогда как на схеме Академия подчинена непосредственно начальнику Всероссийского адмиралтейства. Скорее всего, в данном случае дело не в разночтении, а в опечатке, так как очень легко было перепутать начальника Всероссийского адмиралтейства (аналог дореволюционного морского министра) и начальника Главного управления Всероссийского адмиралтейства (аналог товарища морского министра). Существенно уточнение в записке, что при всеобщей мобилизации начальник Всероссийского адмиралтейства становится командующим Морскими силами, а МГШ разделяется на штаб коморси и военно-морское управление полевого штаба главнокомандующего. Флоты и флотилии переходят в оперативное подчинение главкому, в прочих отношениях – остаются подчинены коморси. При частичной мобилизации из МГШ выделяется морской отдел полевого штаба главнокомандующего, а остальные органы морского управления продолжают функционировать как и в мирное время. В записке указывалось, что в компетенцию Главного штаба Всероссийского адмиралтейства входят также «сношения по санитарной части», а самостоятельный санитарный орган в морском ведомстве не предусматривается, как и орган управления морской авиацией, ввиду того, что к осени 1920 г. и авиация, и санитарная часть были выведены из подчинения центральных органов управления флотом.

Записка Б. И. Доливо-Добровольского была дополнена выводами, сформулированными «Комиссией для выработки проекта положения о порядке и условиях прохождения службы во флоте», которая была создана 11 октября 1920 г. по приказу коморси и упморкома [1068]. В делопроизводстве этот совещательный орган называется также подкомиссией. 9 ноября в эту комиссию был включен М. П. Арцыбушев в качестве представителя Оперативного управления Штаба Морских сил [1069]. Активная работа комиссии, видимо, началась только после появления на ее заседаниях М. П. Арцыбушева, ее председателя. В документах комиссии есть указание, что 20 ноября с 11 до 12 часов состоялось заседание подкомиссии, во время которого были разработаны положения, позднее внесенные в пункты 27–31 «Положения о Всероссийском Адмиралтействе» [1070]. Однако согласно стенограмме рассмотрение «Положения о Всероссийском Адмиралтействе» происходило в комиссии М. А. Петрова 19 ноября. Следовательно, одна из дат является неверной, но определить, какая именно, представляется затруднительным.

«Комиссия для выработки проекта положения о порядке и условиях прохождения службы во флоте» под председательством М. П. Арцыбушева пришла к выводу, что «служба военморов во флоте должна принять постепенно добровольный характер», для этого следует выделить кадровый состав, служащий минимум 6 лет и состоящий из добровольцев, и переменный состав, служащий по системе, разработанной М. П. Арцыбушевым (служба – отпуск– повторительные сборы), согласно проекту, оглашенного на втором заседании «Комиссии по выработке оснований при переходе Морского комиссариата на мирное положение» 27 октября 1920 г. Источником комплектования кадрового состава должны были служить школы юнг, добровольцы по всеобщей морской записи и сверхсрочнослужащие, а источником комплектования переменного состава – «точно и поименно названные заводы», морские и рыболовные промыслы, торговые моряки и определенные территории [1071].

Вернемся к заседанию комиссии М. А. Петрова 19 ноября 1920 г. Когда специалисты начали редактировать схему центральных учреждений, предложенную Б. И. Доливо-Добровольским, С. И. Фролов потребовал указать, что снабжение армии и флота должно быть организовано как раздельное. И. Е. Хвойник предупредил, что борьба за раздельное снабжение «может быть чревата обратным действием». Поддержав С. И. Фролова, Б. И. Доливо-Добровольский приводит такой аргумент: «Если бы подготовительные стратегические операции были бы одинаковы или схожи, они могла бы быть совместны, но материальная часть армии отличается качеством, а не количеством от подготовительной части флота» [1072].

М. А. Петров не случайно в 20-е годы считался одним из ведущих советских морских теоретиков. Вступив в спор С. И. Фролова с И. Е. Хвойником, он высказал оригинальное для моряка своего времени мнение о том, что «в самом плане подготовки государства к войне может быть только один план и для армии и для флота. Мы сейчас заняты [тем, чтобы] выяснить аргументы [в пользу раздельного существования сухопутного и морского ведомства], чтобы обосновать [их раздельное существование]. Я хочу указать, что неосторожно было бы ссылаться на стратегию мирного времени, на план войны, потому что если смотреть так, то уж не так много доводов, чтобы [организационно] разделять [армию и флот]. Если речь идет о большой стратегической операции, то здесь большая почва для объединения [руководства армией и флотом]. Я согласен по существу, что это не было бы безграмотно (объединение стратегического планирования для армии и флота. – К.Н .), но если надо подчеркнуть разницу [между армией и флотом], то советовал бы уклониться [от обсуждения вопросов стратегического руководства]» [1073].