Борис Акунин - Любовь к истории (сетевая версия) ч.13

По шпионскому роману, не помню, чтобы Романов-Октябрьский где-то встречался лично с Фандориным. Вряд ли в светлом сталинском прошлом телефонная кабинка была обос**на. Да и Октябрьский вполне мог выжить.

В чёрном городе ни интриги, ни сюжета, ни характера… Фандорин, бегает за террористом, крайне бездарно, неинтересно и при этом всегда опаздывает. Читать скучно.

vl2011

Скоро мы всё узнаем – и про Фандорина-Октябрьского. Наверное.

А "Черный город" и вправду самая неакунинская вещь. Прямо хочется разрезать её ножницами. Или написать автору решительное письмо, чтоб сжег её или переписал. Она выпирает из блестящего ряда – паршивая гадюка!

А будка в "Шпионе" действительно по фильму была с запахом – прямая речь Октябрьского. А вот как в книге – не помню. А книгу у меня украли молодые читатели.

radistradist

Про Фандорина и Октябрьского мы узнаем лишь в 2018 году, поскольку в этом году выходит довоенный том. Леша до Великой войны ведь всего лишь студиоз с бархатным голосом. Готов поспорить, что Романов и Фандорин столкнулись лишь в гражданскую, а не в 1 мировую. Хотя может и было у них 2 встречи – и в дореволюционное и в послереволюционное время

radistradist

В чем проявление любви к России маска? Вы не путаете любовь к России любви к его превосходительству?

"ШР" нужно просто повнимательнее читать:

2 цитаты:

1) "А фамилия у меня по месту рождения, деревня Дорино. Бабушка рассказывала, помещики такие были – Фон Дорены, что ли. От них и деревню назвали.

Октябрьский, собиравшийся прикурить, не донес спичку до папиросы.

– Как ты сказал? Фандорины?

– Вроде бы. А что?

– …Нет, ничего. – Старший майор открыл было рот, но передумал. – Ничего.

Бабушка рассказывала, что те деревенские, у кого фамилия Дорин, пошли от Сладкого Барина – жил сто лет назад такой помещик, большой охотник до баб. Но этой информацией с руководством и товарищами Егор делиться не стал – незачем.

Начальник молча курил, глядя куда-то вдаль. и взгляд у него был не такой, как всегда – рассеянный, отсутствующий.

С группой больше ни о чем не говорил и скоро ушел – только напоследок внимательно посмотрел на Дорина, будто видел младшего лейтенанта в первый раз. С чего бы это?"

2) "Неправильно я тебя учил, Егорка – чтоб ты не сердца слушался, а головы. Подведет тебя голова в самом главном, как меня подвела.

– С Вассером?

– Нет, много лет назад… Некогда рассказывать. Ты не перебивай, полминуты у меня всего… Сердце, конечно, ерунда, мотор для качания крови. Ничего оно тебе не скажет. Ты голос слушай. Есть внутри такой голос. Когда надо, он всегда подскажет, ты только уши не затыкай. Я-то его давно слушать перестал. Потому и подыхаю в обоссанной будке, на углу Безбожного переулка"

В Москву 1941го называете светлым сталинским прошлым? Это вы с фильмом "Шпион" попутали, не с первоисточником.

"– Гляди, горе мое, будешь учиться на двойки, таким же ханыгой станешь, – сказал где-то наверху женский голос.

Егор открыл глаза, увидел над собой толстуху с мелкими кудряшками и с ней мальчишку лет двенадцати. Женщина смотрела на Дорина с отвращением, парнишка с боязливым любопытством."

Ханыги, значит, в светлом прошлом есть, а будок обоссаных – нема.

24 января, 13:04

Вот был недавно новый новый год, потом старый новый год. И все мы желали друг другу счастья в новом году, как будто это некая универсальная величина, для всех одинаковая. При этом нет ничего более многообразного и причудливого, чем счастье. Это несчастья одного цвета – черного, а счастья все разноцветные.

Так поиск Google представляет себе Happiness: смайлики, шарики, все почему-то прыгают и размахивают руками

Человек не счастлив, когда ему чего-то важного не хватает. Чаще всего он отлично знает, чего именно (или думает, что знает), и это нечто вполне конкретное.

Есть, правда, один генеральный принцип:

– Человеку, у которого всё плохо, хочется нормальности, и она уже представляется счастьем.

– Человеку, у которого всё хорошо, хочется быть владычицей морскою.

Один совсем уж довольный жизнью человек как-то сказал мне, что для полного счастья ему не хватает только уверенности в том, что после смерти будет другая жизнь, еще интереснее, чем эта. (Ясное дело, он был нерелигиозен. Люди религиозные, даже если глубоко несчастны, твердо знают, что грядущая жизнь интереснее этой).