Елена Гуськова - Агрессия НАТО 1999 года против Югославии и процесс мирного урегулирования

Уже первые переговорные дни показали, насколько противоречивой личностью был Виктор Степанович. Простой пример. Проезжая по вечернему Белграду в преддверии ночных натовских налётов, он увидел мирные картины — людей в кафе, разливающиеся огни, пешеходов на улицах, вереницы автомобилей и, как он пишет, ощутил презрение и пренебрежение к войне и её палачам. Он понял, что «народ един в высоком порыве — противостоять НАТО, дать отпор врагу… Настрой был близок к тому, чтобы умереть, но не сдаться…». В. С. Черномырдин правильно ощутил упрямство сербов, всплеск эмоционального настроя «гордого и красивого народа» [579] Черномырдин В. С. Указ. соч. С. 87, 89. . Тем не менее, осознание истинного положения вещей никак не делало самого Черномырдина объективнее, честнее. Он-то как раз предлагал С. Милошевичу сдаться. «Выиграть войну ни при каких обстоятельствах вы не сможете», — внушал он Президенту, поэтому надо начать переговоры с НАТО. А за этим слышалось: надо безоговорочно принять ультиматум противника.

Президент России настаивал на том, чтобы условием начала переговоров стало прекращение нанесения бомбовых ударов. Однако у натовцев были свои требования, выработанные 23–25 апреля 1999 г. на встрече НАТО в Вашингтоне:

1) полная остановка сербских военных действий в Косове;

2) вывод всех сербских сил из края;

3) ввод международных военных сил в Косово;

4) возвращение беженцев;

5) принятие политического решения, основанного на договоре в Рамбуйе.

Фактически НАТО выставляла ультиматум: сначала вывести все сербские силы из Косова, а затем позволить войскам НАТО войти/остаться в крае (требование Рамбуйе). И только тогда будут приостановлены военные действия Блока. Вашингтон будет настаивать на этих условиях постоянно, именно они лягут в основу требований «Группы восьми», резолюции Совета Безопасности и в конечном итоге — окончательных требований, предъявленных С. Милошевичу в начале июня при прямом посредничестве В. С. Черномырдина [580] Ahtisari M. Op. cit. S. 52–53. .

Начало переговорного процесса показало, что роль ООН в нём минимизирована. Этой мировой организации не просматривалось ни при принятии решения о начале бомбёжек, ни при её окончании. Не было даже осуждающей позиции её председателя. Кофи Аннан был недоволен тем, вспоминал М. Ахтисаари, что бомбёжки начались без одобрения ООН, что создавалась какая-то переговорная группа, в которой не было представителя ООН. Но М. Олбрайт легко объяснила Кофи Аннану, что посредничество пройдёт без ООН. Генсек ООН согласился дождаться обещанных позитивных результатов [581] Ahtisari M. Op. cit. S. 57. . Это означало, что Кофи Аннан самоустранился, согласившись с той ролью, которую ему отвели США.

В конце апреля в состав российской делегации для переговоров об урегулировании югославского кризиса включили представителя Министерства обороны — генерал-полковника Л. Г. Ивашова. Леонид Григорьевич приступил к работе с чётким планом: «нужно держать нашу, российскую позицию», т. е. отстаивать российские интересы и помочь сербам. Генерал сразу подключил к работе своих ближайших подчинённых: вице-адмирала В. С. Кузнецова — начальника Международно-договорного управления Министерства обороны, генерал-лейтенанта В. М. Заварзина — представителя России при штаб-квартире НАТО в Брюсселе, а также нескольких офицеров главка. Все они понимали, что предстоит нелегкая борьба. «Но цель — способствовать утверждению мира для братского народа, ликвидировать последствия острого военного, политического и этнического конфликта, откровенно скажу, вдохновляла», — вспоминал Л. Г. Ивашов [582] Ивашов Л. Г. Косовский кризис 1999 года. Бросок на Приштину… С. 92; Запись беседы Е. Ю. Гуськовой с генерал-полковником Л. Г. Ивашовым. 25 февр. 2004 г. .

27 апреля 1999 г. С. Тэлботт прилетел в Москву, чтобы узнать у В. С. Черномырдина о результатах переговоров с С. Милошевичем. В мидовском особняке на Спиридоновке впервые встретились военные и гражданские представители США и России. В этой встрече принимал участие Л. Г. Ивашов. Он вспоминал, что разговор шёл неспешно и, по сути дела, ни о чём. Диалог имел место в основном между С. Тэлботтом и В. С. Черномырдиным. Виктор Степанович сделал подробный отчёт о своём визите в Белград, рассказал о том, что он говорил руководству Югославии, подтвердил, что никогда не пойдёт на поводу у С. Милошевича. Он был откровенен, говоря об отношениях с США: «Для меня наши отношения святы, и никто не должен вбивать между нашими странами клин» [583] Тэлботт С. Указ. соч. С. 369. .