Михаил Черноусов - Советский полпред сообщает…

– Хорошая идея, – сказал Чемберлен. – Но все-таки мы должны на крайний случай иметь такой вариант соглашения, который сохранял бы за нами свободу действий.

– А может быть, – предложил Галифакс, – подчинить соглашение процедуре Лиги наций?

– Подработайте эту идею, Эдвард, – сказал Чемберлен. – Кажется, она подходит. Мы успокоим общественность, припугнем Гитлера, а цена-то соглашения – пустяк.

Порешив на этом, все трое отправились в Вестминстер – в палате общин должны были начаться прения по вопросам внешней политики.

Открыл прения Чемберлен:

– Есть множество уступок, с которыми можно было бы согласиться без больших затруднений, если бы только существовала уверенность, что эти уступки будут использованы в тех целях, ради которых они сделаны.

Премьер говорил долго и непонятно. Сегодня он еще не мог открыть всем только что выработанный план.

После Чемберлена выступил Черчилль.

– Предложения русского правительства предусматривают создание тройственного союза – Англии, Франции и России. Его благами могут пользоваться и другие державы, если они того пожелают. Единственная цель союза – борьба против новых актов агрессии и помощь ее жертвам. Я не понимаю, что во всем этом плохого? Говорят: «Можно ли доверять Советскому правительству?» Думаю, в Москве говорят: «Можно ли доверять Чемберлену?» В таких вопросах надо руководствоваться но чувством, надо руководствоваться анализом затронутых вопросов.

В этом был весь Черчилль. Он придерживался одного принципа, когда это ему выгодно, и ратовал за прямо противоположный, когда ситуация менялась. Сейчас он понимал: соотношение сил в Европе, особенно после Мюнхена, было не в пользу Англии. Поэтому, несмотря на свою ненависть к коммунизму, он выступал за немедленный союз с СССР. Пройдут годы, ситуация изменится, и, желая максимально ослабить Советский Союз, он будет оттягивать открытие второго фронта в Европе. После победы он станет вдохновителем «холодной войны». Но сейчас, считал Черчилль, Англии выгоден и необходим союз с СССР.

Черчилль обратился к членам правительства:

– Если вы готовы быть союзником России во время войны, почему вы не хотите быть союзником России сегодня – ведь благодаря этому война может быть вообще предотвращена?!

Черчилль продолжал:

– Ясно, что Россия не пойдет на заключение соглашений, если к ней не отнесутся как к равной и если она не будет уверена, что методы союзников приведут к успеху.

Под бурные аплодисменты Черчилль закончил:

– Перед нами предложение справедливое и, по-моему, более выгодное, чем те условия, которых хочет добиться наше правительство. Нельзя допустить, чтобы его отложили в сторону. Я прошу правительство его величества усвоить, быть может, неприятную для него истину: без действенного восточного фронта нельзя по-настоящему защитить наши интересы на Западе, а без России невозможен действенный восточный фронт.

Затем выступил Ллойд Джордж:

– Без помощи России невозможно выполнить наши обязательства в отношении Польши и Румынии. Без помощи России мы попадем в западню.

За соглашение с СССР выступил Иден. Вечером Галифакс встретился с глазу на глаз с германским послом Дирксеном, который был переведен из Токио в Лондон, и попросил его передать Гитлеру: Англия интересуется, какие вопросы фюрер хотел бы обсудить путем прямых англо-германских переговоров.

Три дня спустя в Женеве у Галифакса состоится беседа с Майским, который будет представлять СССР на сессии Совета Лиги наций. Полпред сообщит в Москву с берегов Женевского озера:

Из рассуждений Галифакса совершенно очевидно, что английское правительство избегает тройственного пакта, не желая сжигать мостов к Гитлеру и Муссолини.

В тот же день, 22 мая, когда Майский встретится с Галифаксом, Германия и Италия подпишут агрессивный «Стальной пакт» – договоренность бок о бок «выступить объединенными силами за обеспечение их жизненного пространства». На следующий день Гитлер сообщит своим генералам о намерении напасть на Польшу.

27 мая Англия и Франция направили Советскому правительству свой проект соглашения, по которому тройственный пакт подчинялся процедуре Лиги наций. Советский Союз отверг это предложение и 2 июня вновь попытался убедить Лондон и Париж изменить те пункты их проектов, которые могли послужить провоцирующими моментами для нападения Германии на Прибалтику, а через нее на СССР.

Дорог был каждый день, но Лондон и Париж ответили лишь спустя две недели. Они по-прежнему отказывались немедленно помочь СССР, если он будет вовлечен в войну в случае нападения агрессора на Латвию, Литву или Финляндию.