Михаил Черноусов - Советский полпред сообщает…

Конечно, для Франции все это означало бы отказ от роли мировой державы, но это уже французская забота. Восточный же пакт сцементировал бы все французские связи на востоке и способствовал бы укреплению ее позиций. Уже поэтому британская дипломатия не может к нему относиться с восторгом. И, наконец, надо учесть, что Лондон никогда не любит играть на одной карте, а предпочитает играть сразу на нескольких.

Восточный пакт укрепил бы мир в Европе. Руководителям Форин оффиса это не совсем нравится: стало бы невозможно или очень трудно играть на противоречиях, которыми так переполнен сейчас Старый Свет. Поэтому они предпочитают оставить рану открытой. Пусть она себе понемножку сочится, а в случае надобности можно прибегнуть к хирургическому вмешательству. Если бы, например, встал вопрос о неизбежности германской агрессии, то Берлин можно было бы подтолкнуть в восточном направлении. А Восточный пакт был бы препятствием для такой тактики. Стало быть, лучше совсем обойтись без него или, в крайнем случае, обезвредить его, придав консультативный характер.

Саймон сказал мне, что его правительство придает громадное значение поездке Идена в Москву. И не только в связи с вопросами европейского, как он выразился, умиротворения, но и как крупному шагу вперед по пути улучшения англо-советских отношений. Лондон хотел бы обставить визит как можно эффектнее с точки зрения его влияния на общественное мнение. Отсюда и пожелание, чтобы Иден был принят Сталиным.

…Помощник доложил, что прибыли Иден, начальник секции Лиги наций Форин оффиса Стрэнг и посол в Москве Чилстон. Несколько минут было уделено фотокорреспондентам. Затем хозяин кабинета сел за свой рабочий стол, а остальные – за приставленный к нему перпендикулярно стол для совещаний, накрытый зеленым сукном. Майский приготовился переводить и записывать.

Беседу торжественно начал Иден.

– От имени британского правительства считаю своим долгом выразить благодарность за возможность встретиться с руководителями Советского государства. Личные контакты будут способствовать улучшению наших отношений и укреплению мира. Политика моего правительства – это политика мира. Многие в вашей стране думают, будто бы британское правительство занимается какими-то интригами против СССР. Эти подозрения ни на чем не основаны. Мое правительство хочет только мира, поэтому оно полагает, что территориальная целостность и неприкосновенность СССР – один из важнейших элементов сохранения всеобщего мира. Я надеюсь, что и Советское правительство стоит на той же точке зрения в отношении Британской империи.

– Я могу заверить господина лорда-хранителя печати, – ответил Молотов, – что политика Советского правительства – это последовательная политика мира. Мы не нуждаемся ни в новых территориях, ни в каких-либо завоеваниях. Советский Союз занят мирной созидательной работой и стремится поддерживать наилучшие отношения со всеми государствами, ему чужды какие-либо агрессивные замыслы в отношении Британской империи.

Иден вежливо поклонился и продолжал:

– Видимо нет необходимости подробно излагать содержание берлинских переговоров. Я полагаю, что господин Литвинов уже информировал вас о содержании бесед, которые между нами происходили.

– Я хотел бы, – кивнув, сказал Сталин, – прежде всего, задать вам, господин Иден, вопрос: как вы оцениваете нынешнее международное положение? Считаете ли вы его очень опасным или не очень опасным?

– Оно вызывает беспокойство, но оно не безнадежно. Трудности велики, но у европейских народов еще есть время их преодолеть.

– Ну, а если положение сравнить с 1913 годом, – настаивал Сталин, – как оно сейчас, лучше или хуже?

– Я думаю, лучше.

– Почему?

– Во-первых, сейчас существует Лига наций. Ее возможности, конечно, ограничены, но все-таки есть где обсудить вопрос, когда возникает опасность. Во-вторых, в 1913 году народы Европы вообще не думали о войне, она упала им как снег на голову. Сейчас положение иное: общественное мнение ясно сознает опасность войны и борется с ней. Настроение широких народных масс сейчас я бы назвал пацифистским. А как думаете вы?

– Я думаю, – ответил Сталин, – что положение сейчас хуже, чем в 1913 году. Тогда был только один очаг военной опасности – Германия, а сейчас два – Германия и Япония.

– Но ведь у вас как будто в последнее время отношения с Японией налаживаются? Благодаря политике вашего правительства военная опасность в этой части света несколько ослабла.