Джеймс Биллингтон - Икона и Топор

13. Труды… Докучаева, 318 и далее. Принципы «фитосоциологии» лучше всего изложены в кн.: Г.Морозов. Учение о лесе. — СПб., 1912; она определяла направление лесоводческого издания позднеимперской России «Лесной журнал».

14. О связях Толстого с российскими сектантами см.: J. Bienstock. Tolstoy et les Doukhobors, 1902; H. Рейнхардт. Необыкновенная личность. — Казань, 1889; Л.Никифоров. Сютаев и Толстой // ГМ, 1914, № 1, 142–158; О. Lourie. La Philosophic de Tolstoi, 1899, особ. 56–61. О принципиальном интересе Толстого к западному протестантству см.: F.Philipp. Tolstoj und der Protestantismus. — Giessen, 1960. Идеи Толстого были в протестантской Финляндии популярнее, чем в любой другой части Российской империи (см.: A.Nokkala. Tolstoilaisuus Suomessa // SKST, LIX, 1958, 78—176). О развитии его философии см.: N.Weisbein. L'Evolution religieuse de Tolstoi, 1960. Среди множества толстоведчсских сочинений общего характера следует отметить объемистый труд: В.Шкловский. Лев Толстой. — М., 1963.

15. A.Kaplan. Gandhi et Tolstoi (Les sources d'une filiation spirituelle), 1948; K.Nag. Tolstoy and Gandhi. — Patna, 1950. См. также: D.Bodde. Tolstoy and China. — Princeton, 1950; P.Biryukov. Tolstoi und der Orient. — Zurich, 1925.

Были у Толстого и японские поклонники, бывали и паломники из Японии, хотя самое раннее и наиболее существенное влияние на японскую литературу (в частности, на роман Симэя Фтабатэя «Плывущее облако», 1887–1889) оказал «Обломов» Гончарова. В силу своей сумрачности русская литература стада, быть может, самой влиятельной из европейских литератур в Японии нового времени. См.: S. Shigeki. The Influence of Russian Literature in Japan // Japan Quarterly, 1960, Jul. — Sep., 343–349.

16. H.Гусев. Летопись жизни и творчества Льва Николаевича Толстого, 1891–1910. — М„1960, 836.

17. Там же, 25 5-256.

18. На вопрос: «Разве нет разницы между убийствами, совершаемыми революционерами и полицейскими?» Толстой ответил: «Разница такая же, как между кошачьим и собачьим говном. Я не люблю нюхать ни то, ни другое» (Simmons. Tolstoy, 651).

19. Последнее письмо жене от 31 окт. 1910 г.// Гусев. Летопись, 1891–1910, 826.

20. Зуммер. Система, 408.

21. В последнее время наиболее изощренные советские исследователи принялись восполнять лакуны, образовавшиеся вследствие избыточного почтения к традиционному марксистскому классовому анализу. Так, Л.Эрман (Состав интеллигенции в России в конце XIX и начале XX в. // ИСР, 1963, № 1, 161–177) демонстрирует, что образованность на рубеже веков была весьма неодинаковой, но часть рабочего класса отличалась поразительно высоким ее уровнем, и поэтому стало широко употребляться обозначение «полуинтеллигент». Этот термин (который использовал Ленин и который — по-видимому, независимо от его первоначального использования — снова ввели в обиход современные западные ученые — например, Хью Сетон-Уотеон), вероятно, подсказан словоупотреблением языка идиш.

22. В частности Бердяев вынес свое представление о буржуазном индивидуализме как о некоем нравственном людоедстве из чтения Ибсена. См.: J.Sheldon. Berdyaev and Ibsen // SEER, 1959, Dec., 32–58; а также: N.Nilsson. Ibsen in Russland. - Stockholm, 1958.

23. О правлении Витте как решающей стадии российской индустриализации см.: Т. von Laue. Sergei Witte and the Industrialization of Russia. — NY, 1963. Российский экономический взлет 1890-х — во многих отношениях самый впечатляющий в истории России —' оценивается в работе: A.Gerschenkron. Problems and Patterns of Russian Economic Development // C.Black, ed. Transformation, 47–55. При этом Гсршснкрон указывает, что «вестернизация российского промышленного развития» (кредитные банки, конец коммерческой тирании, ослабление зависимости от правительства и т. п.) произошла лишь позднее, между 1906 и 1914 гг. (55–57). В дбполнение к этой статье см. перепечатку работы того же автора: Economic Development in Russian Intellectual History of the Nineteenth Century // Gerschenkron. Economic Backwardness in Historical Perspective. — Cambridge, Mass., 1962, 152–187.

Значение 1890-х гг. как поворотного этапа развития в России либерально-конституционного движения на широкой социальной основе рассматривается в: George Fischer. Russian Liberalism. — Cambridge, Mass., 1958; и текст книги, и ее справочный аппарат дают возможность составить более детальное представление о различных компонентах упоминаемого нами либерального движения.

24. В.Безобразов. Государство и общество: управление, самоуправление и судебная власть. — СПб., 1882, XXII, 231 и далее; 487 и далее, особ. 496, 543–545. См. также: РА, 1889, № 12, 502.

25. Представление о Грановском, почерпнутое из его «Сочинений» (М., 1886, в 2 т.), желательно пополнить соображениями и рекомендованными материалами в работе: И.Ивашин. Рукопись публичных лекций Т.Н.Грановского // ИЖ, 1945, № 1–2, 81–84. Значение Грановского в развитии критического, сравнительно-исторического мышления рассматривается в содержательной статье: В.Бузсскул. Всеобщая история и се представители в России в XIX и начале XX века // ТКИЗ, L, 1928, № 7, особ. 43–58. О его воздействии на умеренных реформаторов позднеимперского периода см.: П.Милюков. Из истории русской интеллигенции. 2-е изд. — СПб., 1902/1903, 325–326; и превосходное небольшое исследование: Историческое миросозерцание Грановского // К.Кавелин. Собр. соч., II. — СПб., 1912, 1—66; а также: П.Виноградов. Т.Н.Грановский // РМ, 1893, № 4. Грановский (как и Кавелин и Виноградов, которые вполне могут считаться его идеологическими наследниками) не упомянут в книге Фишера; и его в остальном весьма подробная библиография не включает трудов никого из них.