Альманах Array - Триединство. Россия перед близким Востоком и недалеким Западом. Научно-литературный альманах. Выпуск 1

Если это наложится на массовую бедность несытого населения, не исключен очередной непредсказуемый социальный взрыв. Если развитие Египта пойдет в плохом направлении, то страна больше будет походить на Пакистан: множество бедняков, нефункционирующая демократия, разорванная между фундаменталистами, светскими деятелями и могущественными военными, сохранение всеобщей коррупции. Конечно, в Пакистане надо учитывать еще и серьезнейшие межэтнические противоречия, чего нет в Египте. Египет отнюдь не достиг уровня экономического развития Турции, но по ВВП на душу населения он несколько превосходит Пакистан. Будущая структура Египта, если опримитивить анализ до предела, может оказаться между этими двумя вариантами.

В Тунисе больше надежд на функционирующую демократию, с сильной исламистской окраской. Что же до других стран победивших или побеждающих революций, то пока воздержимся от предсказаний.

Можно ли надеяться, что «как бы» революции превратятся в революции настоящие? Не будет ли отката назад? Не будет ли компромиссов за счет чаяний масс? Время покажет.

Урок арабских революций состоит и в том, что у масс появилось новое оружие – Интернет и это оружие, вполне возможно, может быть применено не только в сравнительно отсталых или, используя другой термин, развивающихся странах, но и в развитых государствах.

В.А. Золотарев, вице-президент РАЕН

Каждое поколение стремится по-своему познать прошлое, устремляя в него свои ожидания, взгляды, страсти. И в этом нет ничего удивительного. Это естественно и закономерно. В этом и большая сложность: образовывая и просвещая, донести до гражданина максимально истинную картину минувшего во славу Отечества, во благо интересов общества и государства. Абсолютно большая часть нашей истории – это история военная. Либо шла война, либо залечивались раны минувшей войны, либо тлели вооруженные локальные конфликты. Опыт тяжелый и огромный. Чрезвычайно важны уроки этого опыта, этой составляющей мирового культурного наследия.

Испытание «живой историей» выдерживают далеко не все научные труды по горячим проблемам современности. Так было, пока шла холодная война. Еще труднее им стало проходить такое испытание с ускорившимся ходом времени в новом «постхолодном» мире. Особенно трудно стало сопоставлять присущие разным цивилизациям в разные эпохи определенную «культуру мира» с постоянно меняющейся «культурой войны». С объявлением «глобальной антитеррористической войны» (ГАТВ) после 11 сентября 2001 года.

Вышедшая в свет через год после тех событий книга известного отечественного востоковеда и военного историка академика РАЕН Леонида Ивановича Медведко «Россия, Запад, Ислам: “столкновение цивилизаций?”» (М., 2003) сумела выдержать такое испытание. Можно с уверенностью сказать, что за прошедшие восемь с лишним лет «войны» террора-антитеррора эта книга обрела еще большую актуальность.

Используя новые, малоизвестные факты из открывшихся недавно архивов и опираясь на собственный богатый опыт многолетней работы журналиста и военного аналитика, автор монографии предпринял одну из первых попыток цивилизационного подхода при рассмотрении итогов двух мировых и холодной войн, а также их последствий с использованием современной методологии синергетики. Кстати, ее, очевидно, попытался взять на вооружение и Пентагон при разработке на Большом Ближнем Востоке стратегической концепции «управления хаосом». На деле это привело не столько даже к противостоянию, а к столкновению на межцивилизационном уровне «культуры мира» и ее антипода – антикультуры войны. Это наглядно находит свое проявление не только в Афганистане и Ираке, но и проявилось в «пятидневной войне» на Южном Кавказе.

В появившихся в печати рецензиях на книгу Л. Медведко («Независимая газета», «Отечественные записки», «Азия и Африка сегодня») остался почему-то без внимания ее подзаголовок «Миры в мировых и “других” войнах на разломе эпох». Между тем именно в нем сжато была выражена главная особенность таких войн, выступающих не только как «продолжение политики иными средствами», но и как столкновение «культуры мира» и «культуры войны» при использовании разными социумами в войнах разных поколений оружия.

Минувший XX век и первые годы XXI столетия оправдали самые мрачные предсказания относительно асимметричного использования военной силы как в холодной войне, так и в «постхолодном» мире. Она была возведена в культ, а политические и иные ненасильственные формы разрешения конфликтов в большинстве случаев оказались оттесненными на второй план или были вовсе лишены действенности. Глобализация политики и военной силы стала проявляться в годы Второй мировой войны и в многочисленных вооруженных конфликтах в холодной войне. Все они сопровождались колоссальными человеческими жертвами, материальными потерями, духовными утратами и другими непредвиденными последствиями.