Альманах Array - Триединство. Россия перед близким Востоком и недалеким Западом. Научно-литературный альманах. Выпуск 1

На прочтении/толковании данного стиха в смысле права людей на аллегорическое толкование-тавиль Корана настаивают рационалисты (включая мутакаллимов и фалясифа), полагающие, что Бог не стал бы включать в Писание недоступные человеческому разумению стихи. Второго прочтения/толкования придерживаются фидеисты-хашвиты, отрицающие способность людей к тавилю, рассуждая согласно принципу: «Верую, хотя и непонятно».

Мысль о дуальности внешнего (массового, экзотерического) и внутреннего (элитарного, эзотерического), а также о возможности расхождения между двумя видами знания Коран иллюстрирует знаменитой историей о Моисее и Праведнике (по толкователям, Хидре), изложенной в суре 18. В том же духе свидетельствовал сподвижник пророка Мухаммада, Абу-Хурайра, упоминая о «двух посудинах» знания, которые он принял от Пророка: в одном сосуде – то, что я распространил среди мусульман, а если бы я распространил то, что было в другом, вы бы перерезали мне горло.

Мутакаллимы, отдающие рациональному первенство перед ревелятивным (такдим аль-‘акли ‘аля аннакли), учат: если выводы разума приходят в противоречие с буквальным смыслом священных текстов, то последние надо подвергать аллегорическому толкованию привести в соответствии с рациональными выводами, ибо «разум – основа (асл), а ревелятивное – производно (фар‘)». Согласно аль-Ашари, приступающий к умозрению (назар) должен начинать с изучения доводов разума, освоить их, а затем сопоставлять с традицией (накль). Если он увидит в буквальном смысле (захир) традиции нечто, свидетельствующее о ее соответствии своей сути, то это и есть искомое, а если нет, он должен знать, что по своему внутреннему смыслу (батын) традиция тоже должна соответствовать своему рациональному зерну.

Одним из самых ярких проявлений доверия Корана к разуму выступает его отношение к чуду (му ‘джиза) – традиционному способу удостоверения истинности пророческих миссий, их небесного происхождения. Противники пророка Мухаммада все добивались от него доказательства – сверхъестественного чуда, подобно явленному прежними пророками (напр., 17:59, 90-95; 25:7-10, 21), тем более что сам Коран упоминает о таких чудесах, повествуя, в частности, о жизни Моисея, превращенного в дракона, и об исцелении Иисусом безнадежно больных и даже воскрешении мертвых. Но основатель ислама категорически отказывался представить схожие чудесазнамения, предпочитая им совершенно иного рода знамения– Книгу, Коран (2:23; 11:13; 17:88 и др.). «Интеллектуализацией» чуда Коран поднял религиозное сознание на качественно новый уровень, рациональный.

С точки зрения такой переориентации, вероятно, следует толковать и кораническую характеристику пророка Мухаммада как хатам аннабиййн (букв, «печать пророков», 33:40), т.е. «завершителя» пророческих посланий. Ислам явился в мир, когда человечество интеллектуально больше не нуждалось в прежних примитивных – «пророческих», «сакрально-ревелятивных» – формах общения с Богом и постижения истины. Отныне оно должно полагаться на разум, на его способность адекватно прочитывать и интерпретировать Великую Книгу, Книгу Природы.

Последняя из отмеченных выше рационалистических установок Корана нашла отражение в его политическом императиве, который – вопреки господствующему в исламоведческой литературе стереотипу – весьма далек от безоговорочно теократического.

Приверженцы представления о коранической теократии часто ссылаются на айят 3:26, который (в их толковании) звучит следующим образом:

Но ведь арабское мульк можно понимать и в более широком смысле – как «владение», «имущество». Примечательно, что в выражении «малик аль-мульк» фигурирует малик (а – буква), «владелец», «хозяин», а не малик (а – огласовка), «царь». И даже при такой, сугубо политизированной интерпретации слова «мульк», этот и подобные ему айяты сами по себе не дают основания для сакрализации власти. Достаточно вспомнить о политико-теологических дискуссиях вокруг подобных новозаветных сентенций и, особенно, об их исторической перспективе. Вспомним, в частности, слова Иисуса «Дана Мне всякая власть на небе и на земле» (Мф., 28:18) и высказывание св. Павла: «Нет власти не от Бога» (Рим., 13:1).