Альманах Array - Триединство. Россия перед близким Востоком и недалеким Западом. Научно-литературный альманах. Выпуск 1

Его казнили не в подвалах тюрьмы на Гороховой, а вывезли в лес и заставили рыть яму. Самообладание Гумилева тогда поразило даже его палачей.

Ахматова говорила о Гумилеве: «Самый непрочитанный поэт». У каждого свой Гумилев. Однажды открыв его, мы в разные периоды жизни снова возвращаемся к нему, чтобы попытаться найти в его пророческих строках ответы на мучащие нас вечные вопросы. Недаром он писал:

Гумилев был яркой личностью и человеком многих талантов. Но его как будто преследовал злой рок. Из крупных литераторов он был расстрелян в числе первых, в 1921 году (его обвинили в участии в сфабрикованном ЧК «таганцевском заговоре»), и только семьдесят лет спустя (накануне распада СССР) его в числе последних реабилитировали. Произошло это лишь в 1991 году. До этого многие годы на родине имя Гумилева было под запретом. Цензоры вымарывали даже упоминание его имени. Три поколения читателей были фактически отлучены от его поэзии. Это огромный ущерб для русской литературы и российской культуры.

Но 70 лет забвения не смогли стереть память о поэте – она жила и продолжает жить. Всегда находились его почитатели, которые наперекор судьбе и властям, с риском для жизни упорно хранили эту память о расстрелянном поэте, чтобы донести ее до потомков. В свое время ученица Гумилева Ида Наппельбаум получила 10 лет строгого режима за хранение в своей квартире портрета любимого учителя. К подвижникам, которые десятилетиями сохраняли вещи, документы и рукописи поэта, принадлежала семья Павла Лукницкого. Архив Гумилева стал судьбой его семьи, начиная с 20-х годов.

В декабре 1924 года молодой поэт, студент Петроградского университета Павел Лукницкий пришел в дом к Анне Ахматовой с просьбой помочь ему в написании дипломной работы по творчеству Гумилева. За 5 лет кропотливой работы Павел Лукницкий записал воспоминания Ахматовой и десятков других людей, помнивших Николая Степановича, собрал огромный архив Гумилева и его окружения. За это время он создал уникальную исследовательскую работу «Труды и дни H.С.Гумилева», которая оставалась неопубликованной 80 лет. В 1927 году Лукницкого арестовали по обвинению в контрреволюционной деятельности, выразившейся в хранении архива «врага народа» Гумилева. Таким образом, «компетентные» органы указали молодому исследователю, что не теми поэтами он увлекается…

В 1968 году, уже на излете уходящей «оттепели», Павел Лукницкий обратился в Генеральную прокуратуру СССР с просьбой реабилитировать Гумилева, но его усилия тогда не поддержал никто из известных писателей, более того, его публично обвиняли в попытках обелить «заговорщика». Это мнение с теми или иными вариациями доминировало даже в самых «лояльных» Гумилеву публикациях. Павел Николаевич скончался, завещав сыну Сергею завершить начатое им дело.

Вскоре после смерти отца к Лукницким без приглашения пришли гости. Сергей вспоминал: «Однажды прихожу из университета домой, а около нашей квартиры дежурят какие-то люди в штатском. Я вошел в дом и увидел, что матушка беседует с человеком в очках, в котором я узнал знакомого по портретам Ю.В. Андропова. Он просил мать отдать в “надежные руки” наш архив в обмен на заграничное лечение и еще какие-то блага. Мы сказали, что архива у нас нет. И это была чистая правда: архив был надежно спрятан в городе Балашиха у нашей домработницы под кроватью». Уникальный архив был сохранен, а в 1997 году передан в Пушкинский дом в Санкт-Петербурге на государственное хранение.

Чтобы исполнить волю отца, Сергей Лукницкий, закончив юридическую академию, приступил к главному делу своей жизни, на которое ушло 20 лет, – делу реабилитации Гумилева.

«Петроградская правда» от 1 сентября 1921 года поместила длинный список участников так называемого «Таганцевского заговора» (по которому арестовано 900 человек, расстреляно – 95, осуждено – 230), где под номером 30 значилось: « Гумилев Николай Степанович, 33 л., бывший дворянин, филолог, поэт, член коллегии издательства «Всемирная литература», беспартийный, бывший офицер. Участник Петроградской боевой организации, активно содействовал составлению прокламаций контрреволюционного содержания, обещал связать с организацией в момент восстания группу интеллигентов, которая активно примет участие в восстании, получал от организации деньги на технические надобности».

Долгие годы это сообщение, в котором много неточностей (даже возраст указан неверно – к моменту расстрела Гумилеву исполнилось 35 лет), было единственной информацией о причинах, побудивших советскую власть расправиться с поэтом. Много лет спустя, лишь в 1989 году, Сергею Лукницкому удалось пробиться к следственному делу Николая Гумилева в архивах КГБ, расшифровать его и точно установить, что оно было полностью сфальсифицировано, а «вина» Гумилева – миф. Фактически Гумилева приговорили к высшей мере наказания – расстрелу– без какого-либо коллегиального решения и даже без ссылки на закон: за недонесение о контрреволюционной организации, в которую он даже не вступил !