С. Анучин - Нижегородские исследования по краеведению и археологии — 1999

36 Фахрутдинов Р. Г. Археологические памятники… Рис. 3; Археологическая карта… Карта 7; Арсланов Р. Ш. , Корепанов К. И. Археология и топонимия Елабужского края. Елабуга, 1991. С. 16.

37 Мансурова Ф. М. Рост городов Прикамья (XVI—XVII вв.) // Вопросы истории. 1977. №8. С. 218—220; Гришкина М. В. Роль русского крестьянства в заселении удмуртского Прикамья в XVII—XVIII вв. // Сельское хозяйство и крестьянство Среднего Поволжья в периоды феодализма и капитализма. Чебоксары, 1982. С. 52—54.

38 Арсланов Р. Ш. , Корепанов К. И. Археология и топонимия… С. 12—17.

В фондах Ивановского областного краеведческого музея в составе археологической коллекции Д. Г. Бурылина хранится неизвестное специалистам шумящее украшение, отлитое из бронзы. Полное его типологическое название — наборная коньковая подвеска с трапециевидным щитком (рис. 1). Рамка щитка и перекладины — рубчатые, имитируют соединенные вместе 2—4 проволочных дрота. Боковые стойки отогнуты в противоположные стороны и имеют вид стилизованных конских голов. Морды их украшены зернью. Пирамидками из зерни обозначены и уши. Внутреннее пространство щитка заполнено ритмично чередующимися прямыми и волнистыми перекладинами, расположенными горизонтально. На гребнях верхней волны-перемычки напаяно по одному шарику, а по основанию щитка идет ряд из 12 колец. На них закреплены свисающие цепочки, собранные из семи подвижных восьмеркообразных звеньев каждая, которые завершаются полыми бронзовыми привесками, напоминающими бутылочки с петлей для крепления.

Этот тип шумящих украшений достаточно редок. По подсчетам Л. А. Голубевой, к середине 1970‑х гг. они были известны всего в 20 экземплярах 1. К настоящему времени найдено еще три 2. Таким образом, общее количество их (включая и бурылинскую) сейчас составляет 24.

Рис. 1. Шумящая подвеска

Большинство надежно документированных коньковых подвесок с трапециевидным щитком происходит из двух смежных регионов — из бассейна реки Ветлуги и с территории Нижней Оки, где они были обнаружены в древнемарийских и муромских захоронениях. Эти погребения по составу сопровождающих покойников вещей датируются в пределах второй половины X — первой половины XI в., а по половозрастным признакам относятся исключительно к женским, то есть являются декором женского костюма. Фиксация их в могилах на костях скелета указывает, что подвески использовались в основном в качестве нагрудных украшений. Причем, как правило, они были парными. На оборотной стороне щитка у каждой подвески, в том числе и у бурылинской, имеется жестко припаянная петля, за которую они крепились к концам кожаного ремешка, надевавшегося на шею, и свисали на грудь. При движении человека, даже легком и плавном, цепочки начинали раскачиваться, а бронзовые бутылочки, ударяясь друг о друга, шумели. Столь странная, по нашим понятиям, конструкция украшений имела для древних финнов не только эстетическое значение. Она была призвана выполнять в первую очередь охранительную функцию. «Шумовой» фон подвески должен был отпугивать от женской груди «космические силы зла», предохраняя молоко матери от порчи.

Не случайно и оформление стоек щитка в виде стилизованных лошадиных голов. Финские народы Поволжья на рубеже I—II тыс. н. э. были коневодами. Конь составлял основу их хозяйства, их благосостояния, занимал центральное место в их мировоззренческих системах и верованиях. Поэтому лаконично и искусно вписанное в абрис подвесок изображение всевидящего двуглавого коня должно было усилить защитную силу украшений.

Вернемся к бурылинской подвеске. Она депаспортизирова на, никаких сведений о ней нет, откуда попала в коллекцию — неизвестно. Однако, исходя из географии распространения этого типа украшений, она должна происходить из района нижнего Поочья. Дело в том, что в период активной собирательской деятельности Д. Г. Бурылина (конец XIX — начало XX в.) аналогичный шумящий декор одежды был известен только из муромских могильников. Их тогда раскапывали и археологи, и любители, и кладоискатели, а вещи растекались по музеям и антикварным лавкам.

Более того, я рискну указать и конкретный археологический памятник. Думаю, что это хорошо знакомый могильник у с. Урваново близ г. Мурома. Здесь в 1890 г. на песчаной дюне среди развеянных могил муромским историком-краеведом П. Г. Добрынкиным собрана небольшая серия украшений. Среди них была и одна коньковая подвеска с трапециевидным щитком. Сейчас она хранится в Муромском краеведческом музее и опубликована Л. А. Голубевой в своде зооморфных украшений древних финнов 3. Судя по графическому рисунку, урвановская находка и по размерам, и по деталям украшения (отсутствует только зернь на лошадиных мордах) идентична бурылинской. Абсолютное тождество их дает основание полагать, что они обе отлиты в одной мастерской и, возможно, были парными в составе одного костюма.