Анатолий Томилин - Как люди открывали свою землю

МОРЕ ЛАБРАДОР. Часть Атлантического океана между островами Гренландия и Баффинова Земля и полуостровом Лабрадор. Точных границ не имеет. Глубина — до 4316 метров. Крупные заливы: Гудзонов, Унгава, Камберленд, Фробишер. Покрыты большую часть года льдом. Названо по имени полуострова Лабрадор.

Правда, после одной из экспедиций Аламинос сообщил, что все-таки отыскал остров Бимини. Сейчас их на картах даже целых два: Северный и Южный Бимини у 25 градусов 40 минут северной широты к юго-западу от Большой Багамы. Вот только те ли это острова, что открыл Антонио Аламинос, неизвестно. Чудесных источников на них, к сожалению, нет.

Между прочим, одним из первых исследователей Гольфстрима, человеком, составившим первую карту этого течения, был знаменитый американский ученый Бенджамин Франклин. Назначенный генеральным почтмейстером, он заинтересовался: почему почтовые суда, курсирующие между Англией и ее колониями в Новом Свете, пересекают океан с запада на восток быстрее, чем в обратном направлении? Испанцы, как правило, держали сведения свои об открытиях в секрете. Но Франклин изучил вахтенные журналы и карты китобоев. Кроме того, он сам, пересекая Атлантику, каждый день заставлял матросов черпать забортную воду деревянным ведром и измерял ее температуру. Так ему удалось установить, когда судно вошло и когда вышло из зоны теплого течения. На основании полученных данных Франклин и составил карту Гольфстрима.

Между тем Соединенные Штаты Америки от «своего» Гольфстрима не получают ни капли пользы. Вливаясь в Атлантику, течение резко отворачивает от североамериканских берегов и идет на восток к Европе. Понятно, что мысли о том, нельзя ли исправить подобную «несправедливость», не могли не прийти в головы предприимчивым янки. И вот один за другим появляются проекты — прорыть канал у самого основания полуострова Флорида на широте Джексонвилла, поставить заслон в Атлантике и множество других… Цель их — изменить направление течения, повернуть его вдоль восточного берега Североамериканского континента, обогреть свои и без того теплые берега… заморозив Европу.

Если подобный проект осуществится, последствия его могут оказаться ужасными. Ведь одна лишь прибрежная зона Франции получает от Гольфстрима столько тепла, сколько образуется от сжигания нефти в количестве, в десять раз превышающем мировую добычу.

Поворот Гольфстрима явился бы настоящей экологической катастрофой. Зимы в Западной Европе стали бы морозными, с температурой 28–30 градусов ниже нуля. Замерзли бы Англия, Дания и Швеция. Замерзли бы приморские западно-европейские государства, обладающие таким на удивление мягким климатом, что на Рейне выращивают виноград, а в Дании и Швеции зимой ходят без шапок и в легких куртках.

Трудно сказать сегодня, насколько реально выполнение такого проекта. Капиталистам он невыгоден, нерентабелен, и тем не менее время от времени этот бесчеловечный проект снова и снова обсуждается в различных комитетах и обществах США.

Саргассово море — как бы огромная застойная «лужа» в Северной Атлантике. На западном его краю проходит мощный Гольфстрим, на востоке — широкое Канарское течение. Северные границы омываются Северо-Атлантическим течением, а южные — Северным Пассатным течением. Получается как бы громадный водоворот, в центр которого ветер сгоняет легкие соленые и теплые воды с поверхности более холодной и тяжелой воды. Теплая вода скапливается в этом месте в виде большой линзы или чечевицы, более чем на метр возвышаясь над общим уровнем океана.

Название этого моря произошло от вида бурых водорослей, покрывающих всю акваторию этого моря без берегов, моря посреди океана. Когда первые португальские корабли вошли в эти воды и подняли на борт удивительные плавающие плети растений, моряки заметили на листьях множество утолщений, похожих на виноградины. «Гроздь винограда» по-португальски «sargasso». Так и стал называться этот район Атлантического океана Виноградным, или Саргассовым, морем. На самом же деле это был, конечно, никакой не виноград, а воздушные поплавки, которые поддерживают водоросли на поверхности.

«Проклятое место, — говорили первые мореплаватели. — Воздух здесь так густ и неподвижен, что на палубе можно на всю ночь оставить горящую свечу и она не погаснет. Парусник, занесенный сюда, может долго-долго стоять на одном месте с обвисшими парусами, обрастая, опутываясь прочной паутиной водорослей. Их щупальца цепко удерживают корабль в этой ловушке, пока весь экипаж не умирает от голода и жажды под палящим солнцем. От судна же остается лишь насквозь прогнивший корпус, заваленный скелетами…» Страшная картина: медленно двигаясь по кругу, обреченный корабль приближается к центру моря, где гигантский водоворот наконец утаскивает его на дно…