Анна Ульянова: Детские и школьные годы Ильича

Садик был большей частью фруктовый: в нём были яблони, вишни и ягодные кусты различных сортов. Был также хорошенький цветник. Всем этим заведовала мать, очень любившая садоводство. Рабочих рук, кроме нанимаемых иногда для окопки яблонь и тому подобных трудных весенних или осенних работ, не было. Мы все помогали.

Помню летние вечера после сухих, жарких дней и всех нас с лейками, с вёдрами, с кувшинами - со всякой посудой, в которую можно было набрать воды, накачивающими воду из колодца и путешествующими в сад к грядкам и обратно. Помню, как быстро мчался оттуда с пустой лейкой Володя.

Лакомились мы вволю ягодами и фруктами. Но это происходило не беспорядочно, известная дисциплина была и тут. Так, нам разрешалось, когда яблоки поспевали, подбирать и есть так называемую "падаль", то есть упавшие на землю, подточенные червём яблоки, но с деревьев мы не срывали. Затем был известный порядок: с каких деревьев есть раньше скоропортящиеся сорта, - а какие собирать для варенья и на зиму. И в результате мы ели вдоволь в осенние месяцы и у нас хватало на всю зиму.

Помню, как все мы были возмущены одной гостьей-девочкой, которая попыталась показать нам свою удаль тем, что с разбегу откусила от яблока на дереве и промчалась дальше. Нам было чуждо и непонятно такое озорство. Точно так же и с ягодами: нам указывались гряды клубники, или части малинника, или вишнёвого лесочка, где мы могли "пастись", оставляя нетронутыми более поздно созревающие или предназначенные на варенье части ягодника. Помню, как удивлялись знакомые, видя, что три стройных вишнёвых дерева близ беседки - место вечернего чая - летом устояли, все осыпанные ягодами, до 20 июля (день именин отца)

и что при всей доступности их и обилии ягод никто из детей не тронул их.

- Дети могут кушать ягоды в другой части сада, а эти деревья я просила их не трогать до двадцатого, - говорила мать.

Мать наша умела поддерживать дисциплину, никогда излишне не стесняя нас. Это имело большое значение в воспитании всех нас.

Та разумная дисциплина и бережливость, которую проявлял Владимир Ильич в своей личной жизни и которой он требовал от всех товарищей в государственном строительстве, была впитана им ещё с детства.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В 1886 году, когда Владимиру Ильичу доходил шестнадцатый год, нашу счастливую семью постиг первый тяжёлый удар: 12 января скончался скоропостижно отец - Илья Николаевич. Александр Ильич был в то время в Петербурге. Володя остался старшим сыном в семье, и он выказал, несмотря на свою молодость, много внимательности по отношению к матери, много старания помочь ей в нахлынувших на неё новых заботах.

Этой зимой я осталась дольше в Симбирске, где смерть отца застала меня во время рождественских каникул. Мне надо было пройти латынь для курсов, и Володя, прекрасно знавший её, взялся помогать мне. Помню, как хорошо он объяснял и какими живыми и интересными выходили у нас уроки. Он говорил тогда, что гимназический курс слишком длинен, что взрослому, сознательному человеку можно пройти учёбу, растянутую на восемь лет, в два года. И он доказал это, подготовив в два года учителя Охотникова к экзамену экстерном при гимназии.

Учитель этот был чувашин родом, преподававший в чувашской школе. У него были большие способности к математике. Он прошёл её самостоятельно за гимназический курс; ему хотелось заниматься ею и дальше. Но для поступления в университет надо было сдать экзамен за гимназию по всем предметам и по древним языкам.

Конечно, для чувашина, плохо знавшего русский язык, это было нелегко, к тому же способности у него к языкам и общественным наукам были далеко не блестящи. И всё же Володя, которому близкий знакомый нашей семьи, инспектор чувашской школы Яковлев, предложил заниматься с Охотниковым и подготовить его к экзамену, взялся и подготовил своего ученика в полтора-два года, несмотря на свои собственные занятия в двух последних классах.

И Охотников сдал в один год с Володей экзамен при гимназии и поступил в университет. Надо добавить ещё, что занимался Володя со своим учеником бесплатно.

В 1887 году, когда Володя был в последнем классе, нашу семью постигло другое тяжёлое несчастье: за участие в покушении на царя Александра III был арестован Александр Ильич в Петербурге.

Владимиру Ильичу пришлось тогда первому услышать это тяжёлое известие и подготовить к нему мать.

Вот как это произошло.

О том, что Александр Ильич и я, пишущая эти строки, арестованы, в Симбирск, учительнице Кашкадамовой, сообщила наша родственница и просила её подготовить мать.