Марк Беленький - Cпиноза

Если только Вы пожелаете обратить внимание на все это и, кроме того, рассмотрите историю церкви (в которой Вы, как я вижу, совершенно несведущи), чтобы убедиться в том, как ложно передает духовенство большинство событий и какими средствами и ухищрениями сам папа римский шесть веков спустя после рождества Христова добился верховной власти над церковью, то я не сомневаюсь, что Вы в конце концов образумитесь. От всей души желаю Вам этого".

Небольшое по объему письмо - яркий документ. В нем Спиноза, вдохновенный, вечно молодой, величавый, спокойный, страстный и могучий, выявлен крупным планом. Звонкая радость жизни, гневное осуждение суеверия, революционный задор, вера в грядущее, в победу света - неизменные характерные черты спинозизма.

Спинозизм по-новому осваивал вселенную. Новое с трудом прокладывало себе дорогу. В борьбе за научное, материалистическое истолкование мира Спиноза был последователен и строг. Кто выступал против истины, против науки, тому не было пощады. Примером высокой принципиальности Спинозы служит его отношение не только к Стенону и Бургу, но и к Ольденбургу.

Известно, как глубоко ценил Спиноза дружбу с Ольденбургом. Ценил потому, что Ольденбург еще в Рейнсбурге, а впоследствии в первых письмах из Лондона уговаривал его обнародовать свои философские труды, не обращая внимания на вопли и визг теологов. Но после того как был опубликован "Богословско-политический трактат", Ольденбург резко изменил свое отношение к Спинозе. Узнав, что Спиноза собирается выпустить в свет "Этику", Ольденбург сильно заволновался. "Позвольте мне, ввиду того расположения, которое Вы ко мне питаете, - писал он Спинозе 22 июля 1675 года, высказать Вам мой совет - не помещать туда ничего такого, что могло бы показаться в какой бы то ни было мере подрывающим религиозную добродетель". Спиноза мудро отклонил "совет" беспринципности и соглашательства. "Я приношу, - пишет он Ольденбургу в сентябре 1675 года, - глубокую благодарность за Ваше весьма дружеское предостережение, относительно которого, однако, я хотел бы получить более подробное объяснение, чтобы знать, каковы, по Вашему мнению, те учения, которые могли бы показаться подрывающими религиозную добродетель. Ибо я считаю, - подчеркивает Спиноза, - что все то, что представляется мне согласным с разумом, в высшей степени полезно для добродетели".

Спиноза в этом же письме рассказывает Ольденбургу поучительную историю о гонениях против "Этики" и ее автора, которые ведутся систематически теологами и мужами официальной науки. "В то время, - пишет Спиноза Ольденбургу, - когда пришло письмо Ваше от 22 июля, я был в Амстердаме, куда я отправился с намерением сдать в печать ту книгу 1, о которой я Вам писал. Пока я был занят этим делом, распространился слух, что я уже печатаю какую-то книгу о боге и что в этой книге я пытаюсь доказать, что никакого бога не существует. Слух этот был многими принят с доверием. Это послужило поводом для некоторых теологов (быть может, авторов этого слуха) обратиться с жалобой на меня к принцу 2 и к городским властям. Кроме того, тупоголовые картезианцы 3, так как они считаются благожелательно настроенными по отношению ко мне, чтобы отвести от себя это подозрение, не переставали и не перестают повсюду поносить мои мнения и мои сочинения. Узнав все это от заслуживающих доверия людей, утверждавших вместе с тем, что теологи повсюду строят мне козни, я решился отложить подготовлявшееся мною издание до тех пор, пока не выяснится, какой оборот примет это все дело... Однако положение, по-видимому, ухудшается со дня на день, и я все еще не решил, что предпринять.

1 Спиноза имеет в виду "Этику".

2 Речь идет о принце Оранском - Вильгельме III.

3 Спиноза имеет в виду тех, кто выдавал себя за сторонников учения Декарта.

Смысл печального рассказа о кознях, преследованиях, доносах и запретах совершенно ясен: господин Ольденбург, вот Вам наглядный урок, как теологи и другие враги разума, совести и правды преследуют истину. А вы призываете меня, вашего друга Спинозу, к тому, чтобы пресмыкаться перед богословами. Допустимо ли? Они беспощадно душат живую мысль и готовы коварнейшим образом уничтожить любого, кто творит подлинную науку и светлую философию. "Теологи повсюду строят мне козни". А вы, господин Ольденбург, требуете от меня поступиться в главном, в истине, приукрасить религию и защитить тем самым злейших врагов науки. Мракобесы наступают. "Положение ухудшается со дня на день". А мы, люди науки, должны, по-Вашему, отмалчиваться? Нет, господин Ольденбург, никаких компромиссов с церковью, с богословами! Борьба, непримиримая борьба света против мрака, науки против религии, философии против теологии! Свет и мрак взаимоисключают друг друга. Или - или. С кем Вы, Ольденбург? Уточните Ваши претензии к моей "Этике". Что Вас смущает?"