Константин Битюков: Великокняжеская оппозиция в России 1915-1917 гг.

Ситуация изменилась в 1924 г., когда советский историк М.Н. Покровский выдвинул теорию «двух заговоров» [71]. Полагая, что вся русская история XIX – начала XX в. протекала на фоне борьбы двух капиталов – торгового и промышленного, он предложил схему «двух заговоров» накануне Февральской революции. С одной стороны, по его мнению, это был заговор царизма («торгового капитала»), который решил разогнать Думу и заключить сепаратный мир. С другой стороны, имел место заговор «промышленного капитала» в лице Прогрессивного блока, объединявшего в своих рядах буржуазных лидеров, высший генералитет и великокняжескую оппозицию, который должен был провозгласить царем маленького Алексея, а регентом великого князя Михаила Александровича [72].

В предисловии к «Семейной переписке Романовых», опубликованной в «Красном архиве» М.Н. Покровский писал, что «уже ранее января династия была фактически обезглавлена, ибо ее фактическим главой был в эти последние месяцы, конечно, не Николай, а убитый 17 декабря ст. ст. “старец”. Убийство Г.Е. Распутина, по мнению М.Н. Покровского, «отнюдь не было взрывом негодования, как хотели его инсценировать Пуришкевич и Кє. Это был необходимый предварительный шаг к государственному перевороту… Убрав “божьего человека” можно было сэкономить два других убийства (Николая II и его жены)». Далее, говоря о великом князе Николае Николаевиче, М.Н. Покровский писал: «Николай “большой” вполне способен был возглавить переворот против Николая “маленького”, если бы к моменту созревания заговора он был на месте» [73].

Таким образом, схема «двух заговоров», а также выходившая в данный период многочисленная мемуарная литература, в которой часто упоминалось о подготовке к государственному перевороту в конце 1916 – начале 1917 г., оказали большое влияние на характер работ, появившихся во второй половине 1920-х – начале 1930-х гг.

В интересующей нас литературе этих лет можно с определенной долей условности выделить три типа работ. Первую группу работ составила серия портретных зарисовок. Это работы И.М. Василевского, Н.Н. Евреинова, С.В. Любоша, В.А. Канторович [74]. Все книги содержали немало биографических сведений, но не касались широких социальных и политических вопросов и чрезмерно подчеркивали такие черты, как дегенеративность и безответственность Николая II, Александры и их окружения. Так, С.В. Любош замечал о великих князьях: «Царские братья, дядья и племянники получили весьма видные ответственные назначения, но именно ответственности они по своему положению царской родни не подлежали» [75]. Фельетонист И.М. Василевский, автор книги «Николай II», написал не историческое исследование, а всего лишь психологический этюд, созданный в привычных для него фельетонных тонах. Однако автору удалось собрать немало фактов и бытовых штрихов, дающих материал для суждения о последнем русском самодержце и тех, кто его окружал. В книге «Тайна Распутина» Н.Н. Евреинов рассматривал взаимоотношения Романовых через призму их отношения к Г.Е. Распутину и на основе этого делал выводы. Он писал, что многие великие князья старались развенчать «старца» в глазах своего упрямого родственника, но безуспешно. Даже попытки такого популярного великого князя, каким был Николай Николаевич, ни к чему не привели, более того, он поплатился и за это, и за свою популярность тем, что был смещен с поста Верховного главнокомандующего. Рассматривается в книге и попытка великого князя Николая Михайловича повлиять на своего царствующего родственника. Он прочел Николаю II «письмо, в котором обращалось внимание государя на то, что в случае дальнейшего вмешательства Александры Федоровны и Распутина в государственные дела династии грозит гибель, а Российской империи катастрофа» [76]. В.А. Канторович отмечал в своей работе, что «в последние годы распутинского влияния недовольство родственников царя приняло открытый характер, пока не грянули выстрелы в особняке Юсупова. Во всех углах царскосельского дворца плелась тогда интрига. А князья даже замыслили что-то вроде бойкота царя, чтобы таким способом подчеркнуть протест против ссылки Дмитрия Павловича» [77].

Авторы данных работ находились под влиянием методологии М.Н. Покровского. Тем не менее они не приписывали великим князьям участия в заговоре против Николая II. Иного мнения держались историки и публицисты, работы которых можно условно отнести ко второму типу.

Их работы – научно-популярные очерки или статьи, часто приуроченные к очередной годовщине Февральской революции [78], в которых говорилось об активном участии великих князей в заговоре с целью совершения дворцового переворота. Так, Е. Фокин в своей работе «Февраль 1917 г.» писал: «Как убийство Распутина, так и зародившийся в головах наиболее “решительной” части буржуазии, помещиков, финансово-промышленной буржуазии, великокняжеской клики и недовольного генералитета план дворцового переворота является лишь выражением животного страха всех этих групп перед революцией, попыткой предотвращения революции снизу “революцией сверху”» [79].