Константин Битюков - Великокняжеская оппозиция в России 1915-1917 гг.

Результат этой встречи не замедлил сказаться. Согласно соответствующим эпизодам из мемуаров С.Ю. Витте и А.А. Мосолова, записанным со слов графа В.Б. Фредерикса, в беседе с последним «великий князь, будучи в каком то неестественном возбуждении, выхватил револьвер и закричал: “Если государь не примет программы Витте и захочет назначить меня диктатором, я застрелюсь у него на глазах из этого самого револьвера”» [162]. Через несколько минут состоялось объяснение великого князя с императором, во время которого Николай Николаевич отказался от должности будущего диктатора.

Этот факт привел к тому, что в придворных и великокняжеских кругах Николая Николаевича обвиняли в прямом воздействии на государя по данному вопросу. Так, великий князь Александр Михайлович в воспоминаниях писал: «Из всех членов императорской семьи великий князь Николай Николаевич принял самое большое влияние на наши государственные дела. Два важнейших акта в истории России – Манифест 17 октября 1905 г. и отречение Императора Николая II 2 марта 1917 г. – следует приписать полнейшей аберрации политического предвидения великого князя Николая Николаевича» [163].

После встречи с великим князем Николаем Николаевичем, Николай II в тот же день сообщил второму претенденту на пост диктатора, Д.Ф. Трепову, о своем окончательном решении: «Да, России даруется конституция. Немного нас было, которые боролись против нее…» [164]. Тем не менее даже на подписание самого Манифеста 17 октября Николай II пригласил как С.Ю. Витте, так и великого князя Николая Николаевича, до последнего момента надеясь избежать введения всякого подобия конституционного строя в России.

В борьбе вокруг принятия Манифеста 17 октября для нас важным является поведение великого князя Николая Николаевича, который в столь ответственный для России момент не оказал поддержки Николаю II. В этой истории определенную роль сыграла одна из черт характера великого князя – его подверженность влиянию посторонних лиц. «Это было его достоинством и недостатком, в зависимости от того, кто овладел его доверием», – писал генерал Ю.Н. Данилов [165]. Видимо, этим воспользовался опытный С.Ю. Витте, представивший в своих мемуарах великого князя как человека, без давления которого Николай II никогда бы не подписал Манифеста.

История с принятием Манифеста позволяет говорить о том, что 1905 г. символизирует собой момент, когда великие князья отказываются решительно встать на сторону самодержавия. Они уже не столько являются cамостоятельными политическими фигурами, сколько используются политиками для достижения своих собственных целей.

В том же 1905 г. великий князь Николай Николаевич был назначен главнокомандующим войсками гвардии и Петербургского военного округа. В его руках оказалась судьба столицы.

Тогда же начали обостряться отношения между великим князем и В.А. Сухомлиновым, командовавшим в то время войсками Киевского военного округа, человеком, пользовавшимся доверием Николая II, а также «оказывавшим влияние на последнего» [166]. Суть конфликта В.А. Сухомлинова с великим князем Николаем Николаевичем заключалась, согласно воспоминаниям В.Н. Воейкова, в следующем: «Государь передал на заключение генерала В.А. Сухомлинова проект реорганизации армии, составленный по инициативе великого князя Николая Николаевича. Проект этот предусматривал образование Совета государственной обороны, выделение Генерального штаба в самостоятельный орган и превращение военного министра в заведующего хозяйственными вопросами и личным составом военного ведомства. Ознакомившись с проектом, генерал В.А. Сухомлинов доложил его величеству, что считает его составленным в духе разложения армии. Несмотря на это, мнение великого князя восторжествовало, и реформа военного министерства была обнародована высочайшим указом от 8 июня 1905 г.» [167]. Совет государственной обороны возглавил сам великий князь Николай Николаевич.

В 1908 г. результаты этой реформы обнаружились настолько явно, что возникла угроза полнейшего расстройства командной власти. Осенью того года А.И. Гучков произнес речь в Думе, в которой указывал на вред присутствия безответственных людей в верхних эшелонах власти и настаивал на их устранении. В первую очередь это относилось к великим князьям. В 1917 г. в показаниях Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства он рассказывал об этом эпизоде следующее: «Для того чтобы убедить в необходимости реформ, нужно было преодолеть симпатии или антипатии того или другого из великих князей и затем еще провести через инстанцию Совета государственной обороны, находившегося под председательством великого князя Николая Николаевича» [168].