Леон Урис - Эксодус (Книга 3, 4 и 5)

Карен подала знак часовому, что она сама будет нести охрану, тот понимающе кивнул и оставил их одних. Они шли посреди развалин, пока не добрались до руин древнего храма. Здесь они остановились, и вскоре часовой исчез из виду. Карен осмотрела местность по ту сторону колючей проволоки. Все было спокойно.

- О, Дов, наконец-то!

- Мне казалось, что я не доживу, - ответил он.

Они целовались снова и снова, не обращая внимания на палящее полуденное солнце и вообще ничего на свете не замечая, кроме друг друга. Дов повел ее в угол, и они сели рядом на землю. Так они долго сидели, обнимаясь, целуясь; Карен с закрытыми глазами прямо стонала от счастья.

Затем он отстранился и смотрел на нее с любовью.

- А у меня новости, да какие! - сказал он. Она открыла глаза.

- Что может быть лучше, чем вот это мгновение?

- Ты сядь и послушай, - скомандовал он, шутя.

- А что такое, Дов?

- Ты ведь знаешь, что мне дали направление в долину Хулы?

- Конечно знаю.

- Ну, так вот. Вчера меня вызвали в штаб и сказали, что я останусь там только до конца лета. Потом они направят меня на учебу в Америку. В Технологический институт в Массачусетс.

Карен заморгала глазами.

- В Америку? На учебу?

- Да, на два года. Мне прямо не терпелось рассказать тебе об этом.

Она заставила себя улыбнуться.

- Да ведь это же прекрасно, Дов! Я прямо горжусь тобой. Значит, месяцев через шесть, через семь ты уезжаешь?

- Я еще не дал своего окончательного согласия, - сказал он. - Мне хотелось сначала переговорить обо всем с тобой.

- Ну, два года - это не навечно, - ответила Карен. - Что ж, к тому времени, когда ты вернешься, мы успеем полностью построить кибуц. У нас будет две тысячи дунамов посевной площади, будет библиотека, детские учреждения и полно детей.

- Ты подожди минутку..., - перебил Дов. - Без тебя я ни в Америку, и вообще никуда не поеду. Мы пойдем и прямо сейчас поженимся. Конечно, нам нелегко будет в Америке. Стипендию я получу не очень большую. Придется мне подыскать себе работу после занятий, но ты тоже сможешь одновременно и учиться, и работать. Как-нибудь проживем.

Карен сидела и молчала. Она смотрела на очертания Газы, на сторожевые вышки, на окопы.

- Я не могу покинуть Нахал Мидбар, - тихо сказала она. - Мы ведь только приехали. Ребята работают по двадцать часов в сутки.

- Карен... придется тебе взять отпуск.

- Нет, не могу, Дов. Если я уйду, ребятам будет еще труднее.

- А уйти придется. Ведь я же без тебя не поеду. Разве ты не понимаешь, какое это большое дело! Когда я вернусь года через два, я буду крупным специалистом в области водного хозяйства. Это же будет чудесно. Мы будем жить в Нахал Мидбаре, а я буду работать в пустыне. Мою зарплату будет получать кибуц. Да ведь и для Израиля это во много раз важнее: я тогда смогу принести гораздо большую пользу.

Она поднялась и повернулась к нему спиной.

- Для тебя это действительно лучше. Очень важно, чтобы ты поехал в Америку. А для меня важно - остаться здесь.

Дов побледнел, и у него опустились плечи.

- Я думал, ты будешь счастлива...

Она резко обернулась.

- Ты хорошо знаешь, Дов, что тебе надо ехать, и ты так же хорошо знаешь, что мне надо остаться.

- Нет, черт возьми! Я не могу прожить без тебя целых два года! Какие там два года! Я и двух дней не вы несу. - Он схватил ее в объятия и принялся страстно целовать ее. Она целовала его тоже, и оба в забытьи клялись друг другу в любви. Их лица были мокры от пота и слез, а их руки бессознательно тянули друг друга вниз на землю.

- Да-да! - кричала Карен. - Сейчас!

Дов вскочил на ноги, дрожа всем телом. Он сжал кулаки и крикнул:

- Нет, этого не будет! Давай лучше покончим с этим.

Стало тихо. Слышался только тихий плач Карен. Дов опустился перед ней на колени.

- Пожалуйста, не плачь, Карен.

- О, Дов, что же нам делать? Я прямо не живу, когда тебя нет. И вот ты приезжаешь, и снова все у нас кончается тем же. Когда ты уедешь, я буду прямо больна, так я тебя хочу.

- А мне, ты думаешь, легче? - ответил он. - Во всем виноват я. Нельзя себя так распускать. Пока мы с тобой не поженимся, ничего не будет.

Он протянул руку и помог ей встать.

- Не смотри на меня так, Карен. Я никогда не сделаю ничего такого, чего тебе пришлось бы стыдиться.

- Я тебя люблю, Дов. Я не стыжусь и не боюсь признаться, что хочу быть с тобой.

- А я не стану этого делать, - ответил он. Они постояли молча, глаза их пылали любовью, и не меньше пылали их тела.

- Ладно, давай вернемся в кибуц, - сказала Карен наконец с горечью в голосе.