Виктор Чернов - Команданте Чавес. Его боялась Америка

На это огромное большинство венесуэльцев мы оказываем колоссальное положительное воздействие, и, как вы понимаете, имея эти две силы, мы готовы пойти ва-банк во имя необходимых перемен в Венесуэле. Поэтому мы говорим, что не отвергаем пути применения оружия, которое принадлежит народу, но находится в казармах, ради поиска путей, если политическая система решит, как, похоже, она решила, вновь закрепиться и выискивать средства, чтобы манипулировать и обманывать.

Мы просим созвать Учредительное собрание и в будущем году – как я уже говорил – будем настаивать на этом выходе как на краткосрочном стратегическом ресурсе.

Это долгосрочный проект, это проект на 20–40 лет, – создание суверенной экономической модели; мы не хотим оставаться колониальной экономикой, дополнительной экономической моделью.

Это проект, уже предложенный нами венесуэльцам под названием Национальный проект «Симон Боливар», но который также распахивает объятия латиноамериканскому и карибскому континенту. Это проект, в рамках которого не рискованно думать, с политической точки зрения, об ассоциации латиноамериканских государств. Почему бы не думать о том, что было первоначальной мечтой наших освободителей? Почему нам оставаться раздробленными? Вот докуда, в политической сфере, доходят намерения этого проекта, который не является ни нашим, ни оригинальным, ему уже, по крайней мере, 200 лет.

Сколько положительного опыта в области культуры, в области экономики – этой военной экономики, в какой практически живет Куба, – в области спорта, в области здравоохранения, в области внимания к людям, внимания к человеку, который является первым объектом родины, субъектом родины.

В этой сфере, или в рамках этого третьего направления, в долгосрочном политическом проекте преобразований, мы обращаемся к опыту, к мужчинам и женщинам Кубы, которые долгие годы думают и работают над этим континентальным проектом.

Наступающий век для нас – век надежды, это наш век, век возрождения боливарианской мечты, мечты Марти, латиноамериканской мечты.

Дорогие друзья, этим вечером вы оказали мне честь прийти сюда, чтобы выслушать эти идеи солдата, латиноамериканца, полностью и навсегда отдавшего себя делу революции этой нашей Америки».

Уже существовало полностью сложившееся, последовательное революционное политическое и экономическое мировоззрение, стратегия и тактика.

Намного раньше, чем можно было думать в то время, боливарианский процесс нанес поражение олигархии в честной борьбе практически без средств, и было созвано Учредительное собрание, о котором говорил нам Чавес. На славной родине Боливара начиналась глубокая революция.

Как мы видели, в той речи он заявил со всей откровенностью: мы не отвергаем вооруженного пути в Венесуэле. В долгие часы бесед и обмена мнениями в ходе его визита мы обсуждали в числе других пунктов и эту важную тему.

Боливарианский лидер предпочитал завоевать власть без кровопролития. Однако он очень тревожился, что олигархия, со своей стороны, прибегнет к государственному перевороту при пособничестве высшего военного командования, чтобы остановить движение, начатое мятежными офицерами 4 февраля 1992 года.

Я помню, что он мне сказал: наша линия – избежать острых ситуаций и кровопролития; наша перспектива – это создать альянсы социальных и политических сил, потому что мы сможем в 1998 году начать мощную кампанию, направленную на победу на выборах, при поддержке населения и широких кругов вооруженных сил, чтобы прийти к власти этим традиционным путем. Думаю, что это наша лучшая стратегия.

Не забуду сделанного мною лаконичного, но искреннего комментария: это хороший путь.

Произошло так, как он сказал: в 1998 году боливарианское движение – альянс патриотических и левых сил, созданный и руководимый им, при поддержке народа, при симпатии и солидарности большинства военных, в особенности молодых офицеров, получил на выборах того года убедительную победу. Это настоящий урок для революционеров, доказывающий, что нет ни догм, ни единственных путей. Сама Кубинская революция тоже была доказательством этого.

Уже давно я также глубоко убежден, что, когда наступает кризис, возникают лидеры. Так возник Боливар, когда оккупация Испании Наполеоном и навязывание стране иностранного короля создали благоприятные условия для независимости испанских колоний в этом полушарии. Так возник Марти, когда настал час, благоприятный для начала Революции ради достижения независимости Кубы. Так возник Чавес, когда ужасающая социальная и человеческая ситуация в Венесуэле и Латинской Америке определила момент для борьбы за вторую и подлинную независимость.