Сергей Плеханов - Император Николай II. Жизнь, Любовь, Бессмертие

А ведь проницательных людей хватало во все предреволюционные десятилетия. Тот же Дмитрий Иванович Менделеев еще в 1906 году предвидел все, что заставило многих «прогрессивных» интеллигентов чесать затылки, когда было поздно что-либо изменить. Академик писал: «… немало у нас лиц, которые полагают, что число «служащих» у нас очень велико, тогда как оно, в сущности, очень мало, и если бы, чего не дай Бог, в каком-нибудь виде осуществились где-нибудь утопии социалистов и коммунистов, то число одних тех, которые будут распределять работы, сгонять на них и наблюдать за ними, равно как и за общими порядками, стало бы наверное во много, много раз превосходить число современных «служащих». Когда я был в последнее время (ноябрь 1905 г.) в Лондоне, куда ездил вместе с дочерью, в первый раз бывшею за границей, то она была с первого же дня поражена количеством полицейских, везде в Лондоне имеющихся, даже в каждой комнате Британского музея. А когда я сказал об этом одному из моих лондонских друзей, то он мне сообщил, что недавно в одной газете был сделан подсчет числа полицейских чинов, приходящихся в Лондоне и Петербурге на 1 миллион жителей, и в Лондоне оказалось в десяток раз более, чем в Петербурге».

Царские дети на яхте «Штандарт» (1907 г.)

В этих словах великого химика содержится, кстати, и ответ тем нынешним малосведущим обличителям, которые выводят советскую и постсоветскую всеобщую бюрократизацию из порядков, которые существовали в Российской империи. Впрочем, тому, кто привык во всем и всегда отдавать предпочтение иностранным образцам, никакие авторитеты не указ – он все равно будет верить, что лучше, чем там, ничего не придумаешь.

Как тут не вспомнишь эпизод из истории Государственной Думы. Раз во время ее заседания известный адвокат Плевако заявил: «Довольно русскому народу ходить в детской рубашке, пора ему надеть тогу гражданина!» На это один из лидеров консерваторов Н. Е. Марков заметил: «Тога гражданина прекрасна с виду, но по русскому климату не простудиться бы в столь легком одеянии. Не римская простыня нужна русскому народу, а теплый романовский полушубок».

Но даже «реакционер» Марков не мог предвидеть, что тога, изготовленная милюковыми и керенскими, окажется погребальным саваном для миллионов и миллионов…

Стоит остановиться на таком вопросе, как народное образование. Ни в одной другой из областей своей деятельности большевики не выставили себе столь высоких очков и ни в чем так не обличали самодержавие, как в стремлении затоптать ростки просвещения. Цифры же и здесь говорят об обратном.

Согласно утвержденному Государственной Думой плану, к 1922 году в стране должно было быть поэтапно введено всеобщее начальное обучение. Поколение, достигшее школьного возраста в 1914 году, дало (на 1000 человек) в городах – 918 грамотных, а в деревне – 710.

А в 1920 году эти показатели снизились соответственно до 347 (в городах) и 171 (в деревне).

Таким образом, первые годы большевистского господства отбросили страну в этом смысле к 1890-м годам. И только к 1930 году был достигнут довоенный уровень. Количественно. А качественно – никогда.

Дело в том, что большевики приступили к планомерному вытеснению из школы наиболее способных людей. Если в царское время даже учитель начальной школы получал жалования 40 рублей в месяц (больше, чем средний заработок промышленного рабочего), а гимназический преподаватель зарабатывал 60 и более рублей, то в советские времена (1925 г.) соотношение изменилось (хотя рабочий не зажил лучше) – при средней зарплате в промышленности 55 рублей (советских!) сельский учитель получал 21 рубль. А кадетские профессора, всего несколько лет назад влагавшие в сердца студентов ненависть к царскому строю, теперь «перевоспитывались» с киркой и лопатой на Соловках…

Кстати, студентам, тоже немало постаравшимся в деле ниспровержения монархии, грех было жаловаться на царя. Таких условий для обучения, которые имелись в те годы в России, не знала ни одна страна. Если в Англии и США плата за обучение составляла от 750 до 1250 долларов в год, то в Российской империи – от 25 до 75. При этом больше половины русских студентов вообще освобождалось от платы, а каждый четвертый получал стипендию. Важно отметить, что все они имели возможность прилично зарабатывать интеллигентным трудом, главным образом, давая уроки или работая гувернерами. Никогда в Империи не было такого положения, чтобы студент подрабатывал дворником, на фабрике или мойщиком посуды, как это сплошь и рядом происходит в современных странах Запада.