Андрей Савельев - Как убивали СССР. Кто стал миллиардером

На шестом Съезде депутатов России Ельцин потребовал гораздо более значительных полномочий, чем те, о которых просил В. Павлов. Его в перевороте никто не обвинил. Только через год стало вполне понятно, что, кроме усиления личной власти, чрезвычайные полномочия Ельцина ничего не дали.

Но вернемся снова к ГКЧП. Никакого законодательства, которое регламентировало бы выполнение полномочий президента вице-президентом, не было. Поэтому Г. Янаев и ГКЧП ничего не нарушали. При отъезде в Крым Горбачев сказал ему: «Ты остаешься на хозяйстве». По традиции никаких документов в таких случаях не оформляли. Члены ГКЧП, собственно говоря, и были законной властью, и никакой переворот им был не нужен. Ни одного нарушения закона в выпущенных ГКЧП документах найти невозможно. Нельзя же, в самом деле, полагать, что вопрос о законности действий ГКЧП решается только тем, был ли Горбачев действительно болен! Потому-то и судебный процесс над ГКЧП окончился совершенно безрезультатно. Не за что судить!

Вот уж кто действительно готовился к «путчу», так это Г. Попов. В своей статье «Август девяносто первого» он откровенно описывает, как прорабатывались разнообразные сценарии «путча»: с благословения самого Горбачева или против Горбачева… Попов пишет, что планировалось представить «путч» именно в последнем варианте, что было особенно выгодно.

Следовательно, то, что нужно было делать государственным органам, так это подавлять готовящийся российскими властями переворот. Как раз попыткой в рамках закона предотвратить этот переворот и были действия ГКЧП. На Горбачева в этом деле опереться было невозможно, он уже договорился с Ельциным. Зато его можно было нейтрализовать, пользуясь чисто формальными номенклатурными правилами игры. Горбачеву были поставлены не столько физические препятствия для участия в августовских событиях, сколько чисто формальные. Прорывающийся сквозь собственную охрану Президент не только терял бы лицо и выглядел бы смешным, но мог быть обвинен и в разжигании гражданской войны, а также в дьявольской интриге против всего остального руководства страны. Вступая в августовскую игру, Горбачев мог быть в конце концов снят со своего поста тем же Съездом, который его на этот пост избрал.

Итак, сеть для Горбачева была расставлена талантливо. С Ельциным это не прошло. Он не принял игры ГКЧП, не боялся потерять лицо и не стал продолжать затяжную войну законов, которую ГКЧП, безусловно, выиграл бы. Ельцин сразу сыграл ва-банк. Его ответный ход – обвинение ГКЧП в совершении государственного переворота и незаконном отстранении Президента СССР от власти с призывом к общенациональной стачке, к аресту «путчистов». Его позиция – это отказ от каких-либо компромиссов с ГКЧП, выталкивание ГКЧП на путь силовой контригры.

Члены ГКЧП не пошли на расстрел Белого Дома, не смогли переступить через кровь. (Совсем иначе, как по нотам, был разыгран вариант октября 1993 года, когда на жесткий вызов Ельцин ответил танковой атакой, и горы трупов не смутили его). Они предпочли искать спасения у Горбачева, который мог пожурить свою команду, кое-кого снять с должности, но не дать разрушить систему власти. Горбачев, потрясенный изоляцией и не посвященный в планы ГКЧП (он вполне мог опасаться и за свою жизнь), не пожалел «путчистов» и дал Ельцину полностью захватить власть, будучи уверенным в том, что уж свое-то влияние сохранит.

Совершая контрпереворот, Ельцин смог не только упрятать в тюрьму членов ГКЧП, но и выбить стул из-под Горбачева. Он посмеялся над доверчивостью Горбачева, наплевал на все закулисные договоренности, воспользовался ситуацией для полного подавления власти Горбачева. Наслаждаясь необъятной властью, Ельцин не упустил возможность растоптать Президента СССР на глазах у Съезда депутатов России. Подписывая на глазах восторженной депутатской публики антиконституционные Указы, он смаковал унижение Горбачева, демонстрируя всей стране, что Президент СССР теперь только кукла, с которой смешно согласовывать «судьбоносные» решения. Сцена была отвратительной, но публика была настолько ослеплена победой над ГКЧП, что бесчувственно приняла эту инъекцию безнравственности. Похмелье наступило только в октябре 1993 года.

Через год после «путча» думающим людям все стало ясно. Тексты деклараций и выступлений политиков были таковы, что и через двадцать лет они казались написанными только вчера: «Прошел год правления Ельцина и его команды… Кому мы сегодня обязаны тем, что в России, в стране с мощным научным потенциалом и богатейшими природными ресурсами, женщины не могут себе позволить рожать детей, старики жить на свою пенсию». «Снова применяются самые иезуитские методы для подавления оппозиционных настроений, повсеместно нарушаются законы и Конституция, целенаправленно разрушается государство. Произвол и беззаконие переместились в сферу экономики. Структуры управления на местах превращены в частные конторы, расхищающие народное достояние».