Вадим Бурлак - Москва подземная

— Иван Грозный — вот истинный шахматист! Умер прямо во время игры, — заявил мой новый знакомый. И тут же преподнес свою версию смерти царя.

Опасный способ игры волхвы якобы подсказали боярину Бельскому.

— Но ведь Богдан Яковлевич, талантливый полководец и дипломат, был любимцем Ивана Грозного. Воспитывал сына государя — наследника Дмитрия. Зачем ему понадобилось устранять царя? Если, конечно, вообще возможно убивать с помощью шахматной игры… — удивился я.

— Да, есть тут какая-то загадка, — кивнул собеседник. — Но Иван Грозный быстро менял свое отношение к любимцам. Возможно, Бельский предчувствовал недобрую перемену… Ладно, оставим в покое боярина. Есть у меня поважней дело. Ищу толкового, богатого издателя. Мне удалось раздобыть шахматные задачи, составленные самим Иваном Грозным. Этот материал еще никогда не был опубликован!

Восторженное заявление собеседника и лихорадочный блеск в его глазах насторожили меня.

Сообщив, что не знаю ни одного «толкового и богатого» издателя, я поспешно распрощался с новым знакомым.

Прошло много лет после той встречи. Я о ней уже позабыл. Но вдруг появилось сообщение об аферистах, пытающихся продать американским издателям сборник шахматных задач Ивана Грозного. Аферистов разоблачили, и средства массовой информации быстро утратили к ним интерес.

Конечно, в первые дни после смерти Ивана Грозного никому в Первопрестольной не было дела до астрологов и волхвов, собранных по его повелению.

Наконец вспомнили о них. Бельский решил отпустить чародеев и предсказателей. Незачем им теперь в Москве отсиживаться на казенных харчах.

Явился боярин в дом, где проживали подопечные. Все оказались на месте. Вот только «малехонький свистун» куда-то запропастился.

Начал Бельский их расспрашивать, а те руками разводят:

— Не знаем, боярин-кормилец, как и куда Чудин белоглазый подевался. Свистал-свистал кроха, да и просвистал жизнь государя. Поди погляди, боярин, может, и сокровищ царских теперь недосчитаешься… Любит Чудин золото и умеет издалека приманивать его к себе. И никакие запоры на ларях не защитят…

Неизвестно, выполнил ли Богдан Яковлевич совет предсказателей, но по Москве несколько дней шли поиски маленького чародея.

Найти его не смогли, зато поползли по городу слухи о таинственном, нездешнем человечке с длинной бородой. Носился он по Москве с огромным мешком и все тосковал по родной северной земле. Пытался проскочить через городские заставы, да никак ему это не удавалось. Стража не пропускала, а вот схватить — не могла.

Конечно, странно, что волшебник не смог преодолеть какую-то городскую заставу…

Обозлился Чудин белоглазый на всех жителей Москвы и принялся мстить. По ночам влезал в мешок и замирал прямо на дороге. А заслышав шаги одинокого человека, начинал хрюкать и гоготать.

Доверчивый прохожий радовался, что нашел нежданно свинью или гуся, и кидался к мешку. Тут-то его Чудин белоглазый хватал за руку и утаскивал в подземелье.

Как и при каких обстоятельствах началось содружество замоскворецкой колдуньи Феклицы и северного карлика, не сообщается даже в предании. Но известно, что эта старуха проживала неподалеку от Серпуховских ворот крепостной стены Скородома.

Первое упоминание о Замоскворечье, или, как называли его в древности, Заречье, относится к 1365 году. А во времена Ивана Грозного там уже существовали слободы: Кожевенная, Кузнечная, Овчинная, Кадашевская; жили тяглые люди, возившие в Орду всевозможные грузы, переводчики-толмачи и располагались слободы иностранцев, новгородских и псковских купцов.

Издавна процветали в Замоскворечье гадалки, колдуны, ведьмы, знахари.

Феклица общалась с духом «сгинувшего во мраке». Умела она запугивать народ. Стращала всех, кто пытался без ее ведома выкопать колодец, оборудовать подвал и даже просто спуститься в подземелье.

С ней старались не ссориться. Кто знает, что натворит ведьма? И воду в колодце может отравить, и провалить дом со всеми обитателями, и нечисть подземельную натравить.

Сам Чудин белоглазый, пропавший из поля зрения властей, помогал ей наказывать людей. На срубе заброшенного колодца Феклица выцарапывала ножом особый знак для карлика, и тот являлся на зов.

Не доносит древняя молва, сколько времени измывался маленький чародей над москвичами. Но и спустя века от знатоков мистической старины можно было услышать о блуждающем в подземелье неприкаянном седовласом карлике.