Александр Саверский: Хрустальный Христос и древняя цивилизация. Книга I

Видимо, здесь следует искать и истоки рабства как социального явления, т. е. не в экономике развития классовых обществ, поскольку рабство не было присуще, например, большей части Европы, хотя темпы развития европейских народов оказались не меньшими, чем у рабовладельческих обществ, но на первый план выходит нравственно-духовный критерий – вина целой расы в содеянном грехе с последующим покаянием и даже самоуничижением и самоуничтожением.

Если действительно имела место природная катастрофа и жители Южного полушария посчитали себя виновными в произошедшем, то подобной модели не возникло у жителей Северного полушария. Здесь могут быть такие обоснования, как иная культура, меньший ущерб или действительное наличие вины у жителей именно Южного полушария, а у жителей Северного – нет.

А может быть, таким оказалось влияние Бога или звезд – на севере и юге в самом деле разная картина звездного неба, ведь древние абсолютно верили в подобные влияния. Но следует оговориться – существовавшая южнополушарная модель не имеет никакого отношения к генетике проживавших там народов и не может служить основой для расизма. Зверства, которые творились фашистами во время Второй мировой войны, не позволяют нам говорить о некоей дефективности германцев – речь идет о созданном руководством Германии массовом психозе у народа. Такая же ситуация и с древней «культурой» самоуничтожения южнополушарных народов – речи о какой-либо вине либо дефективности идти не может, но игнорировать существующие исторические факты мы не вправе.

Но по факту в противовес южной модели существовала идеология Северного полушария, проповедующая совершенно иной подход: жизнь – это дар, люди – дети Божьи. Остался он, к примеру, в митраизме, хотя тоже ставшем патриархальным, но все же сохранившем и древнюю идеологию.

Вместе с народами, возникшими в результате смешения двух рас, в Северное полушарие пришли южная культура и идеология.

Уклон в сторону патриархата наблюдался с III тыс. до н. э. в ряде государств. Одной из наиболее известных в истории значимых дат является XVIII в. до н. э., когда в Вавилоне происходит религиозно-социальная реформа, закрепившая две очень важные позиции: подчинение храмов царю и создание судебной системы. Конечно, у всех нас сформировано сугубо положительное отношение к данным действиям.

Законы Хаммурапи стали основой судебно-правовой системы, в них впервые заявлена презумпция невиновности и т. д. Но у любой медали две стороны – до указанной реформы суды проводились в храмах, в частности жрицами-девственницами – надитум. После же нее, можно сказать, что суд духовный был заменен на суд человеческий, и Бог покинул суды. Так, если при храмовом суде подозреваемого подвергали испытаниям для выяснения виновности, то теперь доказательства принимались исключительно материальные, вещественные, плюс показания свидетелей.

Вот она – замена духовных подходов на материальные даже в судах. Суд не интересует собственно вина – психическое отношение человека к своему деянию, – его интересует наличие материальных доказательств. Эта система работает и по сей день, но она, мягко говоря, небезупречна. Довольно большой процент приговоров, в частности о смертной казни, признается ошибочным, что заставляет современную судебную систему и ставить вопрос об отмене смертных приговоров, и применять-таки иные, уже не столь материалистические методы доказательств. К таковым относятся и детектор лжи, и вообще работа психолога или психиатра с подозреваемым – часть духовного суда, ведь жрец или жрица должны были очень хорошо разбираться в психологии, обладать т. н. ясновидением, а не только пользоваться шарами ясновидящих и иными мистическими атрибутами.

Кто сказал, что система духовного суда была безупречна, скажете вы. Но дело в том, что мы не можем оценить, какой она была, поскольку речь идет о людях с совершенно другими развитыми аспектами сознания. Мы можем лишь констатировать, что она была другой, более интуитивной, построенной на практике созерцания, ясновидения, предвидения и т. п. Почему понадобилось ее менять? Возможно, патриархальные устои, закаленные в войнах и растущих желаниях, уже искали иные способы оценки жизненных ценностей, включая и наличие иных доказательств в суде и другую систему управления.

На момент введения законов Хаммурапи, возможно, речь шла о простом столкновении имущественных или властных интересов царя и жриц, а потом уже никакому царю, получившему полную власть в государстве, не захотелось с ней расставаться. Но сама реформа «эпохи судей» ознаменовала переход от цивилизации «мистической», духовной к цивилизации материалистической, по крайней мере, в указанном регионе.