Петр Третьяков - У истоков древнерусской народности

В связи с выявлением позднезарубинецких древностей, свидетельствующих о движении зарубинецких племен из Среднего Поднепровья в северо-восточном направлении, в археологической литературе была сделана попытка рассматривать эти племена не в качестве ранних славян, а как особую балтийскую группировку. Речь идет о мнении В. В. Седова, который полагает, что эта группировка является по происхождению западнобалтийской, совершившей грандиозный поход от южных берегов Балтийского моря в междуречье Днестра и Среднего Днепра и далее на северо-восток, в бассейн Верхней Оки. По В. В. Седову, потомками зарубинецкого населения были не славянские раннесредневековые племена поднепровской группы, а так называемые мощинские племена, жившие в середине I тыс. н. э. по Верхней Оке и ее притокам. Эти племена действительно были балтами, наиболее восточной их группировкой. Об этом свидетельствуют их домостроительство, погребальная обрядность, украшения, в частности вещи, инкрустированные цветной эмалью. Но никаких прямых генетических связей между зарубинецкими племенами и верхнеокскими балтами в археологическом материале не выявляется. Эти были племена различные, хотя и оказавшиеся соседями.

Ошибка В. В. Седова проистекает из того, что он в своих заключениях опирался не на совокупность признаков, характеризующих культуру, а лишь на один из них — керамику. Действительно, лощеная мощинская посуда похожа на позднезарубинецкую, более того, именно от нее она и ведет свое начало. Это был один из элементов, заимствованных восточными балтами от зарубинецких племен. Но другие элементы культуры у мощинских племен совсем не похожи на зарубинецкие. И если бы, следуя мнению В. В. Седова, мы поместили на рассмотренной выше таблице (рис. 6) материалы, характеризующие мощинские племена, никакой преемственности между ними и зарубинецкой культурой обнаружить было бы нельзя. Публикуемая здесь таблица является ответом также и на критические замечания И. И. Ляпушкина — защитника представлений о позднем появлении славян в пределах нашей страны. [46] В. В. Седов. 1) Славяне Верхнего Поднепровья и Подвинья. Автореф. дисс. М., 1966, стр. 12, 13; 2) (Рец.) П. Н. Третьяков. Финно-угры, балты и славяне на Днепре и Волге. СА, 1967, № 3, стр. 307–313; И. И. Ляпушкин. Славяне Восточной Европы накануне образования Древнерусского государства. МИА, № 152, 1968, стр. 6–8; П. Н. Третьяков, Зарубинецкая культура и поднепровские славяне. СА, 1968, № 4.

В середине и третьей четверти I тыс. н. э. днепровские славяне— потомки зарубинецких племен — продолжали расширять свою территорию в северном направлении. Если в зарубинецкое время, в начале нашей эры, славяне распространились в южных и восточных частях Верхнего Поднепровья, то позднее они проникли не только в верховья Днепра, но и в более отдаленные области — в бассейн Западной Двины и к озерам Ильмень и Чудскому. Осваивались притоки Днепра и Десны, а также смежная с Поднепровьем часть Волго-Окской области. Славянские этнические элементы становились господствующими в Верхнем Поднепровье и на его широкой периферии.

Но вплоть до последней четверти I тыс. н. э. далеко не все местности в Верхнем Поднепровье, не говоря уже о смежных с ним северных и восточных областях, принадлежали славянам. Во многих местах, особенно на северо-западе Поднепровья, на Березине, в поречье Друти, а также в глубинах Днепровско-Деснинского междуречья, в частности в верхнем и среднем течении Сожа, наконец, в смежном с Поднепровьем бассейне Верхней Оки продолжали сохраняться компактные массы старого балтийского населения. Во многих местах славяне и балты жили чересполосно, в ближайшем соседстве друг с другом.

В 50-х и 60-х годах автором этих строк и Е. А. Шмидтом в области Смоленского Поднепровья были произведены раскопки остатков нескольких поселений и городищ балтийских племен I тыс. н. э., позволившие охарактеризовать их культуру и наметить некоторые вехи истории.

Выше уже шла речь о том, что вплоть до первых веков нашей эры у днепровских балтов сохранялись архаичные формы быта и хозяйства, возникшие еще в начале I тыс. до н. э., в «раннем железном веке» (стр. 27–32). Колонизационные успехи зарубинецких племен, продвигавшихся с юга в земли днепровских балтов, объяснялись тем, что их экономика, культура и общественные отношения находились на более высоком уровне, чем жизнь и культура днепровских балтов. По той же причине в культуре балтийских группировок, оказавшихся поблизости от пришельцев-славян, появились отдельные зарубинецкие черты — результат влияния более высокой славянской культуры на культуру соседних балтов.