Петр Третьяков - У истоков древнерусской народности

Рядом с жилищами-полуземлянками на зарубинецких поселениях располагаются ямы-погреба, круглые в плане, глубиной 0.70—0.80 м, колоколовидно расширяющиеся к плоскому дну, диаметром около 1 м. Погреба такой формы некогда были широко распространены в южной части Европы, в частности в Северном Причерноморье. В Верхнем Поднепровье у балтийских племен такие погреба неизвестны. Как и жилища-полуземлянки, они являются характерным элементом материальной культуры и позднезарубинецких племен и всех их потомков, ближних и отдаленных, в том числе и средневековых (рис. 6).

Обряд сожжения умерших с последующим захоронением результатов сожжения на могильнике, характерный для зарубинецких племен, продолжал существовать и в последующее время. Ко второй четверти I тыс. н. э. относится могильник у селища Обидня, к третьей четверти I тыс. н. э. — могильники у с. Усох и дер. Кветуни около Трубчевска. Новобыховский могильник на Днепре датируется V–VIII вв. В бассейне среднего и нижнего течения Десны этот погребальный обряд дожил до IX–X вв., о чем свидетельствуют могильники с трупосожжением так называемого волынцевского типа. В других местах в течение VI–VII вв. обряд захоронения остатков сожжения на могильнике сменился захоронением их под курганной насыпью; родовые могильники сменились курганами, представлявшими собой семейные усыпальницы. Это отражало, вероятно, изменения, совершившиеся в общественной структуре. На Кветунском могильнике, относящемся к середине и третьей четверти. I тыс. н. э., древнейшая часть является бескурганной, а более поздняя занята курганами, заключавшими в себе остатки 2–3—4 трупосожжений. Такой переход от бескурганных могильников к курганам наблюдался в это время не только в Поднепровье, но и в других славянских землях.

Погребальной обрядностью почти исчерпываются археологические данные о религии и культе древних поднепровских славян. Можно упомянуть еще обнаруженные при раскопках основания углубленных в землю круглых сооружений, по-видимому, языческих святилищ, несколько похожих на святилища днепровских балтов. Остатки одного такого святилища были открыты на позднезарубинецком Почепском селище первых веков нашей эры. Другое святилище открыто в Белокаменке. Судя по находкам, его время — начало I тыс. н. э. Имеются и более поздние, уже средневековые восточнославянские святилища такого же характера. Речь о них пойдет ниже.

Менее устойчивыми оказались формы и характер глиняной посуды, предметов убора, украшений и другого бытового инвентаря, хотя преемственность и здесь видна совершенно отчетливо (рис. 6). Относительно долго сохранялись традиции зарубинецкого гончарства, не знавшего гончарного круга. Вплоть до третьей четверти I тыс. н. э. посуда разделялась на грубую кухонную (горшки, миски) и столовую (миски, кружки, кувшины), тщательно сделанную и вылощенную, хотя качество столовой посуды с течением времени все более и более падало. Формы позднезарубинецких реберчатых мисок с цилиндрической верхней частью бытовали как в середине, так и в третьей четверти I тыс. н. э. Их дериватом были высокие реберчатые сосуды, нередко приобретавшие биконический профиль. Миски острореберных очертаний, характерные главным образом для позднего этапа зарубинецкой культуры, также исчезли в Поднепровье далеко не сразу. Очень интересна эволюция зарубинецких глиняных дисков-крышек. В середине I тыс. н. э. у них появились чуть заметные бортики, которые со временем становились все выше, пока глиняная посуда этой формы не приобрела облика «сковородок», обычных для славянских раннесредневековых поселений. Посуда баночной формы, нередко встречающаяся на деснинских и днепровских поселениях середины и третьей четверти I тыс. н. э., восходит, по-видимому, к местным восточнобалтийским традициям. К концу третьей четверти I тыс. н. э. господствующее место среди керамики мало-помалу занимают высокие горшки, по форме обычные для славянского средневековья.

Начиная с рубежа нашей эры и позднее на поселениях встречаются более или менее одинаковые глиняные пряслица биконической формы или плоские, выточенные из черепков. Для всех этапов, для всего I тыс. н. э., характерны фибулы, формы которых, естественно, изменялись во времени. Очень мало менялись формы и орнаментация бронзовых трапециевидных подвесок. Позднезарубинецкие двуспиральные (очковидные) подвески дожили в Поднепровье до третьей четверти I тыс. н. э.

Таким образом, преемственность зарубинецких и раннесредневековых славянских племен в Поднепровье прослеживается по целому ряду существенных элементов материальной и духовной культуры. Задачей дальнейших исследований является углубленное критическое рассмотрение и проверка высказанной здесь этногенетической концепции, касающейся важнейших вопросов далекого прошлого днепровского славянства (рис. 6).