Юрий Емельянов - Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха

Розенберг уверял, что «за все эти годы доктор Геббельс так и не высказал ни единой оригинальной или творческой мысли об искусстве, а вместо этого произносил избитые фразы о лавровых венках на головах артистов, а также тщательно переработанные, но маловразумительные новые трактовки старых высказываний фюрера. Ни в этой, ни в одной из других областей Геббельс так и не смог добраться до сути проблемы или обрисовать ее достаточно гибко. Когда Бальдур фон Ширах попытался возразить против такой характеристики, настаивая на том, что Геббельс все-таки не писатель, я ответил ему: «Разумеется, он всего лишь писака».

Как и его коллеги по руководству Германии, Розенберг не гнушался мелких интриг в борьбе за власть. Розенберг писал: «В ходе войны Геббельс обязательно писал передовицы для солидного еженедельника «Дас Райх» (и получал по 4 тысячи марок за каждую статью), которая дважды звучала в эфире всех радиостанций… И когда бы мне не приходилось преодолевать охватывающее меня отвращения, чтобы прочесть одну из этих статей просто из чувства долга, то неизменно натыкался на такую бессодержательную и дешёвую полемику против наших врагов, что даже дважды посылал Герингу письмо протеста. Я говорил ему, что, все-таки, в его обязанности как председателя Совета министров входит следить за тем, чтобы министр пропаганды Германии не выставлял себя невеждой… Позднее Геринг сказал мне, что показал это письмо фюреру и Гитлер ответил, что Розенберг абсолютно прав: то, что писал Геббельс, по большому счету, представляло собой пустую болтовню. Но ничего так и не было предпринято в связи с этим».

Заодно Розенберг сваливал на Геббельса ответственность за многие злодеяния нацистов, изображая свою непричастность к ним и даже говоря о своем протесте против них. Розенберг уверял, что он боролся против «политики Геббельса». Он писал: «Снова и снова я испытывал внутреннее отвращение к тому курсу, которого придерживался Геббельс, поскольку не видел в нем разумного подхода к тому, что было полезно и необходимо. Однажды я честно признался в этом фюреру и сказал ему, что другие придерживаются того же мнения. Ответом мне было лишь воцарившаяся за столом гнетущая тишина и повышенное внимание Гитлера к своей вегетарианской пище».

Розенберг: «Я никогда не слышал, чтобы за столом у Гитлера Геббельс сказал о ком-то хотя бы одно доброе слово; зато он всегда был горячим сторонником критики, в какой бы форме она ни была выражена». Неизвестно, знал ли Розенберг о нелестных характеристиках, которые высказывал Геббельс в его адрес за обеденным столом у Гитлера. Рассказывая о коллективных трапезах в рейхсканцелярии, Шпеер вспоминал: «Любимой мишенью шуток Геббельса и предметом его бесконечных анекдотов был Розенберг, которого Геббельс называл «философом рейха». Геббельс наверняка знал, что Гитлер разделял его взгляды на этот счет. Геббельс так часто поднимал эту тему, что его рассказы выглядели как тщательно отрепетированные театральные постановки, в которых каждый исполнитель ожидал произнесения своих реплик. Почти всегда Гитлер произносил свою реплику: ««Фёлькишер беобахтер» также скучна, как и ее редактор Розенберг. Вы знаете, у нас есть так называемый юмористический журнал «Бреннесель». Скучнее трудно что-либо вообразить! Но зато «Фёлькишер беобахтер» не представляет собой ничего иного, как юмористическое издание».

Вероятно зная о шутках Геббельса, Розенберг не жалел черной краски для характеристики министра пропаганды. Но не одного его. Он писал: «Я не хотел обидеть Мефистофеля, когда называл Геббельса злым гением Гитлера, поскольку он так и не достиг его уровня. По правде говоря, он всего лишь был одним из многих. Через некоторое время их было уже трое: Йозеф Геббельс, Генрих Гиммлер и Мартин Борман».

Переход Германии к реализации захватнических планов, изложенных Розенбергом в мае 1933 г. и Гитлером 5 ноября 1937 г., сопровождался назначением «философа рейха» в январе 1940 г. руководителем «Хоэ Шуле» (научно-исследовательского института идеологии и воспитания). При этом институте был организован «Эйнзатцштаб Розенберга». В обязанности этой организации входила конфискация содержимого государственных и частных музеев, галерей и частных коллекций. В своем письме Борману от 23 апреля 1941 г. Розенберг писал: «Я передал вам фотокопию моего соглашения с СД, которое было заключено с согласия группенфюрера Гейдриха… Речь шла о произведениях искусства в первую очередь». Розенберг подчеркивал, что в соответствии с распоряжением Гитлера «все научное и архивное имущество идеологических противников предоставлялось в мое распоряжение».