Юрий Емельянов - Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха

Через два месяца после этого меморандума Шпеер прибыл в ставку Гитлера. Тот впервые заговорил с министром таким тоном, к которому Шпеер не привык: «Что за идея посылать начальнику штаба меморандум о положении с марганцем?» Шпеер старался успокоить Гитлера, сообщив, что ситуация не так уж плоха. В ответ он услыхал: «Вы вообще не смеете посылать начальнику штаба меморандумы. Если у вас есть какая-то информация, будьте добры пошлите ее мне. Вы поставили меня в невыносимое положение. Я приказал всем имеющимся силам сосредоточиться для обороны Никополя. Наконец, я получил причину, чтобы заставить группу армий сражаться! И тут Цейтцлер приходит с вашим меморандумом. Получается, что я обманщик! Если мы потеряем Никополь, это будет ваша вина. Я запрещаю вам раз и навсегда обращаться к кому бы то ни было, кроме меня! Вы понимаете это?! Я запрещаю!» Последние фразы Гитлер яростно выкрикивал.

Однако Шпеер направил новый меморандум Гитлеру, из которого опять следовало, что потребность в марганце не является наиболее критической для металлургической промышленности. Шпеер утверждал, что запасов марганца хватит на 19 месяцев. Хуже, писал министр, обстояло с запасами других важных ингредиентов для металлургического производства: вольфрама осталось на 10,6 месяцев, никеля – на 10 месяцев, молибдена – на 7,8 месяцев, кремния – на 6,4 месяца, хрома – на 5,6 месяцев. Шпеер пришел к выводу, что, если поступления хрома из Турции прекратятся, «придется остановить производство самолетов, танков, моторов, корпусов снарядов, подводных лодок и почти всей артиллерии… Это означало не больше и не меньше, что война закончится через десять месяцев после потери Балкан». Гитлеру не понравился новый меморандум Шпеера, и он никак его не прокомментировал.

У Шпеера возникали перепалки с Гитлером и по поводу восстановления военных заводов, разрушенных бомбардировками. Хотя немцы, как правило, сравнительно быстро восстанавливали разрушенные помещения, и производство возобновлялось, Гитлер требовал, чтобы оно было переведено в подземные бункеры. Шпеер говорил, что ни цемента, ни времени не хватит для сооружения таких подземных цехов. Он настаивал на том, чтобы строили больше истребителей для отражения налетов на германские города. Шпеер требовал, чтобы новые реактивные двигатели ставили на истребители, а не на бомбардировщики дальнего радиуса действия, как хотел Гитлер. «Цемент не защитит заводы, – утверждал министр. Гитлер был недоволен позицией министра и поручил строительство подземных заводов заместителю Шпеера Ксавиеру Доршу, который до этого занимался строительством на оккупированных территориях.

После ослабления позиций Шпеера, среди его подчиненных возникла интрига, направленная против него. Во главе интриганов стоял К. Дорш, тайный сотрудник гестапо и человек, связанный с Борманом. Однако попытки Шпеера добиться от Гитлера устранения из своего аппарата Дорша и его сторонников успеха не имели. На письма Шпеера Гитлер не отвечал.

Тем временем, Шпеер простудился во время командировки на никелевые предприятия в Петсамо (Печенга). Шпеер был направлен в госпиталь Красного Креста «Хохенлихен» на лечение под руководством доктора Гебхардта. Шпеер вспоминал: «Не зная этого, я отдал себя в руки врача, который был одним из ближайших друзей Генриха Гиммлера». Не сразу узнал Шпеер и того, что Гиммлер в это время стремился сотрудничать с Борманом.

Не сразу понял Шпеер и то, что к началу 1944 года его положение изменилось: «Я уже не был любимым министром Гитлера и одним из его возможных преемников. Несколько слов, которые нашептал Гитлеру Борман, и несколько недель болезни вывели меня из обращения».

А вскоре Шпееру сообщили, будто Гебхардт сказал, что, по мнению Гиммлера, министр вооружений стал опасен и его надо устранить. Затем жена Шпеера узнала, что Гитлер, ссылаясь на мнение Гебхардта, сказал, что министр вооружений в безнадежном состоянии и вряд ли поправится.

Однако Гитлер вернул благоволение к Шпееру. Последний же смирился с особым положением Дорша. Даже публикация в английской газете «Обсервер» от 9 апреля 1944 г., в которой заслуги Шпеера всячески превозносили, не была использована против него. Шпеер поспешил сам представить Гитлеру перевод статьи, в которой говорилось: «Шпеер является сейчас для Германии более важной фигурой, чем Гитлер, Гиммлер, Геринг, Геббельс и генералы. По сути, они лишь являются вспомогательными личностями для человека, который руководит гигантской машиной власти… Он олицетворяет успех «революции менеджеров». По словам Шпеера, ознакомившись со статьей, Гитлер «вернул ее мне без слов, но с выражением большого уважения».