Юрий Емельянов - Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха

У Геббельса, Бормана и их сторонников оставалось лишь «Политическое завещание» Гитлера для обоснования правомочности своего положения. Ссылаясь на гитлеровское завещание, Геббельс, Борман и их сторонники подчеркивали, что лишь они правомочны вести переговоры о капитуляции. Поэтому первыми, кто за пределами бункера узнали содержание политического завещания Гитлера, стали советские военачальники, а затем Сталин и другие советские руководители.

Кребс говорил Чуйкову: «Полная и действительная капитуляция может быть решена легальным правительством. Если у Геббельса не будет договоренности с вами, то что получится? Вы должны легальное правительство предпочесть правительству предателя Гиммлера. Вопрос войны уже предрешен. Результат должен решаться с правительством, указанным фюрером».

На это Чуйков сказал: «Объявите волю вашего фюрера войскам».

В ответ Кребс, «волнуясь, уже почти кричит по-русски: «Изменник и предатель Гиммлер может уничтожить членов нового правительства!»»

Прибывший на командный пункт Соколовский, ссылаясь на Жукова, предложил Кребсу публично «объявить Гиммлера изменником, чтобы помешать его планам». Заметно оживляясь, Кребс ответил: «Очень умный совет. Это можно сейчас же сделать. Конечно, с разрешения доктора Геббельса. Я снова прошу послать к нему моего адъютанта».

Чуйков : «Надо передать Геббельсу, что до капитуляции не может быть нового правительства».

Кребс : «Сделаем паузу. Создадим правительство…»

Чуйков : «После полной капитуляции».

Кребс : «Нет».

Соколовский : «У вас есть Геббельс и другие – и вы сможете объявить капитуляцию».

Кребс : «Только с разрешения Дёница, а он вне Берлина. Мы могли бы послать Бормана к Дёницу, как только объявим паузу. У меня нет ни самолета, ни радио».

Чуйков : «Сложите оружие, потом будем говорить о дальнейшем».

Кребс : «Нет, это невозможно. Мы просим перемирия в Берлине».

Чуйков : «У вас есть коды, шифры и так далее?»

Кребс : «Они у Гиммлера». (Чуйков писал: «Мы с Соколовским невольно переглядываемся.) «Если вы разрешите паузу, мы придем к соглашению».

Было принято решение отправить полковника Дуфвинга к Геббельсу. Чуйков позвонил начальнику штаба и приказал обеспечить переход полковника и одновременно связать наш батальон на переднем крае с немецким батальоном и таким образом установить связь Геббельса с армейским командным пунктом.

После ухода фон Дуфвинга беседа с Кребсом продолжалась. Генерал говорил: «Я думаю, уверен, что есть только один вождь, который не хочет уничтожения Германии. Это – Сталин. Он говорил, что Советский Союз невозможно уничтожить и также нельзя уничтожить Германию. Это нам ясно, но мы боимся англо-американских планов уничтожения Германии. Если они будут свободны в отношении нас – это ужасно…»

Соколовский : «А Гиммлер?»

Кребс : «Разрешите говорить прямо? Гиммлер думает, что германские войска еще могут быть силой против Востока. Он доложил об этом вашим союзникам. Нам это ясно, совершенно ясно!»

В 9.45 утра раздался звонок. Чуйков писал: «Советское правительство дает окончательный ответ: капитуляция общая или капитуляция Берлина. В случае отказа – в 10 часов 45 минут мы начинаем новую артиллерийскую обработку города. Говорю об этом Кребсу. – Я не имею полномочий, – отвечает он. – Надо воевать дальше, и кончится все страшно. Капитуляция Берлина – тоже невозможна. Геббельс не может дать согласия без Дёница. Это большое несчастье».

Соколовский : «Мы не пойдем на перемирие или на сепаратные переговоры, Почему Геббельс сам не может принять решение?»

Кребс (снова и снова): «Если мы объявим полную капитуляцию Берлина, то все поймут, что фюрер погиб. А мы хотим создать правительство и сделать все организованно».

Соколовский : «Пусть Геббельс объявит…»

Кребс (перебивая): «Но Дёниц – беспартийный. Легче решать ему. Пусть он и капитулирует, чтобы не нести напрасных жертв».

Соколовский : «Капитулируйте и объявите о новом правительстве. Мы вам дадим для этого рацию в Берлине. Вы свяжитесь и с правительствами наших союзников».

Кребс : «Да, Геббельсу, пожалуй, придется на это решиться. Может быть, можно мне поехать к нему?»

Соколовский : «Можете ехать. Мы говорим вам всё напрямую. У вас положение безвыходное: даже нет связи между Геббельсом и Дёницем. А после капитуляции Берлина мы дадим вам самолет или автомашину и установим радиосвязь».