Миле Белаяц: Кому нужна ревизия истории? Старые и новые споры о причинах Первой мировой войны

Возглавляемая Робертом Лансингом Комиссия по установлению виновников войны, как назывался этот орган, подытожила представленный 29 марта 1919 г. доклад следующим выводом: «Война была спланирована Центральными державами, а также их союзниками и представляет собой результат действий, осуществленных умышленно и с намерением сделать оную неизбежной. В согласии с Австро-Венгрией Германия сознательно отвергала многочисленные предложения посредничества Антанты и препятствовала ее усилиям по предотвращению войны». По мнению Лансинга, разжигатели войны заслуживали того, чтобы быть заклейменными перед историей [33].

Выводы комиссии были зафиксированы в мирных договорах как непреложные факты, с которыми пришлось согласиться и проигравшим, поставившим под ними свою подпись. Этот момент стал отправной точкой кампании за ревизию вышеприведенных оценок, которая безостановочно продолжается уже сто лет.

В этом отношении межвоенному времени присущи свои черты, как, впрочем, и периоду холодной войны, когда на первый план вышли интересы сплачивания западного блока (НАТО), образованного из бывших военных противников. Особый характер развитию вопроса придавало то, что оно протекало в общем контексте пересмотра роли Германии в развязывании Второй мировой войны. Традиционная немецкая «школа умалчивания» столкнулась с новым бесстрашным направлением, что привело к оформлению некоторых приобретших широкую известность противоречий («Контроверсия Фишера»). Однако этого бы не произошло без открытия ранее неизвестных или намеренно «укрываемых» архивных материалов.

В 1990-е гг. новый подход к «Балканам» с присущей ему интерпретацией сербского фактора снова вернул нас во времена, когда большее внимание уделялось проблеме «вины за начало войны», а не историческому ходу событий, глубоким корням глобальных конфликтов, которые однажды переросли в Великую войну. Ярчайшим примером политической спекуляции на историческом прошлом последнего времени можно считать речь американского президента Б. Клинтона, автор текста которой написал, что обе мировые войны начались на Балканах. В конце ХХ в. новое зловещее звучание приобрело старое австро-венгерское клише о «нецивилизованных» Балканах, на которых некая «цивилизованная» великая держава должна установить порядок. Даже если ситуация не была на самом деле столь «нецивилизованной», ее следовало такой представить. Одновременно возродились прежние антибалканские предрассудки, культивировавшиеся в Германии и имевшие очевидную расистскую подоплеку [34].

Многоуровневый характер дискуссии, приуроченной к столетию Балканских войн, служил провозвестником вероятных направлений полемики в связи с годовщиной Первой мировой войны. Бросалась в глаза абсолютно неисторичная трактовка того, что представлял собой национализм, идеи свободы и равноправия в конце XIX – начале ХХ в. Не признавался легитимный характер традиции борьбы за свободу, особенно если эта борьба протекала на территориях, находившихся в сфере интересов бывших империй. Наиболее безапелляционно в этом смысле высказывался профессор Тимоти Снайдер. По его мнению, наряду с националистическими движениями, по вине которых распалась Турция, «внутри сербского правительства действовали силы, стремившиеся присвоить часть территорий Австрии, то есть повторить то же, что они проделали с Османской империей». Русские и сербы обвиняются во многих злодеяниях, на которые не пошел бы цивилизованный мир. Как и Каплан, Снайдер полагает, что балканский национализм повлиял на формирование мировоззрения Гитлера и его программы [35] . Намеренно упускается из вида, что стремление к свободе, например в Боснии и Герцеговине, проявлялось не только во время восстания 1875–1878 гг., но и позднее – в период австро-венгерской оккупации. Ничего не говорится о восстании 1882 г., в котором совместно участвовали и сербы, и мусульмане. Игнорируется тот факт, что до того момента Сербия проводила лояльную политику в отношении Австро-Венгрии, что первые массовые депортации мусульман на Восток произошли именно с территории Боснии и Герцеговины, которые империя сначала, преодолевая сопротивление, оккупировала, а затем и полностью подчинила своей власти. Закрываются глаза на гнев сербского и мусульманского населения, вызванный состоявшейся в 1908 г. аннексией. Волшебным образом только в 1912 г. «начинается» исход мусульман с Балкан, который некоторые авторы даже называют «геноцидом» [36] . Сегодняшнее представление о «гуманных» формах глобализации проецируется на прежние империи, которые преподносятся как толерантные, мультиэтничные образования. Продвижению этой концепции служит и тезис, будто кризис и распад мультиэтничной Османской империи начались не ранее, чем в результате Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. и последовавшего Берлинского конгресса: «Договор (1878 г. – М. Б.), утвердив новый принцип унитарного национального государства, посеял семя будущих конфликтов – от Балканских войн 1912–1913 гг. и Первой мировой войны до современных гражданских войн и этнических чисток на территории бывшей Югославии. Тяжесть понесенного Турцией поражения… и территориальных потерь оказалась фатальной для проекта мусульманских либеральных реформ и модернизации, начатой Османской империей в середине XIX века». Вина за столь прискорбный ход событий, разумеется, лежит на преисполненных национализма малых балканских государствах, а также на их восточном покровителе. Под этими инсинуациями стоят подписи профессоров Юты, Индианы, Стэнфорда [37] . Следует, впрочем, отметить, что подобные и даже более оголтелые заявления не остаются без ответа и возражений, о чем свидетельствуют сборники, опубликованные за последние два года [38].