Александр Васильев: О древнейшей истории северных славян до времен Рюрика, и откуда пришел Рюрик и его варяги

Если основывать доказательства на одних соображениях, на слове «может быть», общем аргументе наших историков, то почему же варяги, то есть руссы, жившие по рекам Варяже и Варанде, не могли звать прибрежья своего озера Варяжским или Варандским берегом, а самое озеро – морем? Мы имеем данные, что Нево (Ладожское озеро) звалось морем. Для тогдашних русских плавателей необозримое для глаза пространство вод было морем, но и в нынешнее время где положительное различие озер и морей? Разве русские моря Байкал, Арал и Каспий – не озера? И многим ли более Ладожского озера Аральское море, имеющее в окружности менее 800 верст? А Ладожское озеро и Ильмень соединяются своими протоками с морем, чего не имеют ни Каспий, ни Арал, прозванные морями [24].

И прибрежные жители Варяжи и Варанды могли хвастовски называть себя варягами и варандами с берегов своего «Варяжского моря». Это так естественно для самохвальников, для удальцов нашего народа, и также естественно арабу тех времен, собиравшему сведения от дальних заходников, поверить самолюбивому рассказу варяга или темному рассказу о варягах.

Но неоспоримо то, что на севере никто не знал ни моря Варяжского или Баранского, ни народа варанк. Следственно, происхождение варягов Рюрика и Баранского моря арабов должно искать внутри России.

Гласность верингеров Константинополя, вся их значительность была именно во времена Нестора, который по созвучию смешал их с варягами, не разобрав, что руссо-варяги вовсе не тождественны с верингерами, составившимися из усмиренных в своем отечестве удальцов Нормандии. Верингеры, как вольнобродячие воины, сделались известны гораздо позже Рюрика и только с X столетия начали появляться в Константинополе, и не ранее XI столетия (1030 года) упоминается в летописях византийских об учреждении особенных телохранителей императорских, называвшихся Wäringer-ами и составлявших разноплеменную дружину foederati ( союзников ); они набирались преимущественно из скандинавов, потомков громителей Запада Европы, сохранивших наследственный навык к бродячей жизни, но между ними и варягами Рюрика прошло полтора века.

Приняв мои соображения, понятно будет молчание о варягах историков Швеции, Норвегии, Дании, понятно будет, отчего историки Шотландии, Англии, Франции зовут северных пиратов норманнами, скандинавами, аумстенами – и нигде варягами, явное доказательство, что между ними не было никакого тождества; понятно будет, как толпа варягов IX века могла не завоевать, но овладеть своим вмешательством сильным племенем славян новгородских; понятна будет разница действий скандинавов, свирепствовавших везде на Западе, – от варягов, облагавших мирной данью славян; понятно будет, как по изгнании варягов, через один только год, вольные славяне призвали их же, варягов, к себе властителями; понятно будет, для чего варяги в первый год своего призвания поселились не в Новегороде, а раздельно, окрест Новагорода, чего не могли бы сделать иноземцы.

На вопрос – как могли варяги Рюрика так скоро утвердиться в стране славянской, что через два только года от входа в Славянию, в 862 году, Рюрик владел уже всей нынешней Великороссией и частью Белоруссии? – отвечаю: воители Рюрик, братья и дружина его, призванные из сеч варяжских, бывших на реках Варяже и Варанде, « у озера Ильменя, были руссы из народа славянского, следственно, общего с новгородцами языка и происхождения », могли иметь друзей, даже родичей в Новегороде, с помощью которых благоразумный, отчизну любивший Гостомысл устроил их призвание и помог их утверждению.

Повторяю до сих пор никем не оцененное слово Нестора, у него мы читаем: « Славянск же язык и русский един есть, от варяг бо придоша и прозвашеся русию, а первое беша словене, и аще и поляни звахуся по словенска рече бе ». Что может быть вразумительнее, что варяго-руссы были из славян и одного с ними языка, а вовсе не шведы, не норвежцы (не свей, не урмане), то есть вовсе не скандинавы, а славяне [25].

Здесь необходимо заметить, что летописцы России нигде не упоминают о толмачах (переводчиках) между варяжскими правителями, их сподручниками, разосланными по России, и славянскими народами. Явное доказательство, что язык их был общий, а IX столетие было позже Вавилонского столпотворения, и норманны не одним языком говорили со славянами.

Все эти убеждения подтверждаются еще доказательством, на которое как-то не хотели обратить внимания наши историки, – варяго-руссы, неведомые шведам, норвежцам, датчанам и пруссам, но обитавшие где-то на берегах Балтийского моря, дав властителей государству Русскому, без всякого разгрома, без истребления мором вдруг исчезли с Балтийского моря до последнего человека, не оставив после себя не только истории, но никаких памятников даже в названиях местных урочищ, в которых проживали! Но в России на Днепре остров Хортица сделался с XI столетия местом сходбища скандинавов.