Чарльз Элмс - Пираты. Рассказы о знаменитых разбойниках

Эти условия оказались гораздо более мягкими, чем те, которые мог ожидать дей, поэтому он, ни минуты не раздумывая, согласился их выполнить. Он попросил только дать ему два дополнительных часа, чтобы собрать свои вещи и уехать из Кассаубы. Это время ему было даровано. Читатель, наверное, удивился, почему дею и его янычарам было позволено сохранить награбленное добро под видом частной собственности; но граф де Бурмон, довольно одаренный человек, обладал слабым характером, и в данном случае хитрый мавр сумел обвести его вокруг пальца. На следующее утро из Алжира бежало множество людей, нагруженных товарами, ценными вещами и деньгами. Они покидали город через ворота Баб-Азуна и уходили по дорогам, которые вели к Константине и Бледе. Около сотни арабских всадников гарцевали на берегу, прикрывая их бегство. Однако французские войска ни во что не вмешивались; флот, который снова появился в гавани, тоже сохранял спокойствие!

В двенадцать часов генерал со всем своим штабом, артиллерией и многочисленной охраной вошел в Кассаубу; одновременно французскими войсками были заняты и другие форты. Никто не явился, чтобы официально их сдать; не было и местных жителей, которые пришли бы поинтересоваться, кто будет их теперь защищать, однако в целом солдаты вели себя, по крайней мере в этом случае, с удивительной сдержанностью, и грабежом занимались в основном мавры и евреи. Об одном таком случае хочется рассказать особо. Министр финансов передал общественную собственность комиссионерам, которые были назначены специально для этой цели. Среди других таких учреждений был и монетный двор. Комиссионерам был передан чек на 25 или 30 тысяч франков – столько стоили серебряные слитки, хранившиеся там. Дверь монетного двора была опечатана, и к ней приставили часового. На следующее утро печать была не тронута, часовой стоял на месте, а серебро было вынесено через небольшое отверстие, проделанное в задней стене.

Стоимость общественной собственности, обнаруженной в Алжире и присвоенной французами, была велика и в несколько раз превосходила все затраты на экспедицию. Блокада последних трех лет нарушила торговлю, зато помогла накопить большие запасы товаров, которыми алжирцы обычно платили дань туркам, так что склады Кассаубы были забиты шерстью, кожами, шкурами животных, воском, свинцом и медью. Были обнаружены большие запасы зерна, шелков, муслина, золотой и серебряной парчи, а также соли, на которую дей имел монополию. Покупая ее задешево на Балеарских островах, он продавал ее втридорога своим подданным. Стоимость всех этих богатств составляла около пятидесяти миллионов франков, а пушки, снаряды, пороховые и военные склады вместе с общественными зданиями, доками, пекарнями и судами в гавани были оценены еще дороже. Суммарные же затраты на экспедицию, включавшие содержание сухопутных войск и военного флота, а также снабжение оккупационной армии до января 1831 года не превышали 48,5 миллиона франков. Так что Франция, при своем первом столкновении с Алжиром, получила прибыли почти три миллиона фунтов стерлингов – гораздо больше, осмелимся предположить, чем она сможет накопить в ходе долгих лет колонизации.

Через несколько дней дей уехал в Неаполь, где решил поселиться со своей семьей; янычар отвезли на французском корабле в Константинополь; бей Типпери сдался французскому королю и поклялся хранить ему верность. От его имени были изданы указы и приняты новые законы. Арабы и халлилы вышли на рынок со своими обычными товарами – мясом диких птиц; французские солдаты находились в относительной безопасности, если не уходили слишком далеко от крепостей; в целом воинственный Алжир превратился в обычную французскую колонию.

Капитан Гау вышел из Амстердама в июле 1734 года на галере «Георгий», которая везла в Санта-Крус пчелиный воск. Но не успела она покинуть порт, как Гау и несколько других моряков, договорившись между собой, захватили ее. Один из заговорщиков крикнул: «Человек за бортом!» Капитан галеры подбежал к борту и был схвачен двумя моряками, которые попытались сбросить его в море, но он отчаянно сопротивлялся и сумел высвободиться из их рук. Тогда матрос по имени Винтер выхватил нож и попытался перерезать ему глотку, но промахнулся, и капитан снова уцелел. Но Гау, подойдя сзади, выстрелил в него и перебросил через поручень; однако капитан сумел уцепиться за шкот. Тогда Гау вытащил топор и двумя ударами отсек ему руки; он упал в море и утонул. Негодяи прикончили всех, кто не принимал участия в их заговоре, после чего Джеймс Вильямс вышел на палубу и, ударив по пушке своей саблей, воскликнул: «Капитан Гау, принимайте команду!» Вильямс был назначен лейтенантом, другие тоже получили свои чины, после чего капитан сказал им: «Если я когда-нибудь увижу вас шепчущимися друг с другом или если кто-нибудь из вас откажется выполнять мои команды, будьте уверены, что я отправлю вас вслед за теми, с кем вы только что расправились».