Анатолий Егорин - Каддафи. Хроника убийства

Мы видели это, понимаете? Когда-то ни один военный не мог зайти на территорию университетского городка с оружием. Такие правила были раньше. В знак почтения перед храмом науки полагалось оружие сдать и еще снять фуражку, перед тем как войти. И вот вместо уважения — убийства. А в тюрьмах что творилось! Женщин и мужчин насиловали. Разве это приемлемо! Может, в России не знают этих фактов, иначе бы, я уверен, россияне поддержали бы нас.

— И все же то, что революционеры расправились с Каддафи, вызывает отвращение. Разве не так?

— Революции никогда не бывают стерильными. Ливия не исключение. Были и ошибки. Нельзя сказать, что никто из революционеров их не совершал. Но не забывайте о том, что многие из восставших людей на протяжении стольких лет были лишены элементарных человеческих прав. Население Ливии не так велико — чуть более шести миллионов человек. Однако большинство живет в ужасающей бедности. Это ли не позор?

— А почему вы засекретили место захоронения Муаммара Каддафи?

— Во-первых, он был похоронен по мусульманскому обычаю, иначе и быть не могло. И это несмотря на все его преступления. Хоронить покойников надо по-человечески, кем бы они ни были при жизни. А вот он этому не следовал. Знаете ли вы, что Каддафи не раз приказывал находить могилы своих противников, выкапывать их трупы и кидать их в море. Я лично знаю людей, свидетелей этого.

— Ну а его-то могилу вы скрываете все-таки из опасений, что ее будут посещать его сторонники?

— Да нет, скорее, наоборот. Мы опасались, что кто-то из мести захочет поступить так же, как он. Что кто-то захочет вырывать его труп и выкинуть в море. А это недопустимо. Место захоронения Каддафи поэтому известно лишь узкому кругу лиц. Мы, хороня его, все сделали достойно. Каддафи был похоронен по мусульманским обычаям. Его родственники прочитали над ним молитву, какую положено читать над усопшим. Пусть лежит себе спокойно.

— Итак, Россия не слишком чтобы уж поддержала революцию в Ливии. И что же теперь, придя к власти, признаете ли вы те контракты, что были заключены между россиянами и ливийцами при прежнем режиме?

— Конечно, мы с уважением отнесемся к контрактам, подписанным с Россией и другими странами. Мы просто обязаны так поступить. Мы признаем и все прежние международные договоренности. Есть лишь одно важное условие по экономическим контрактам: эти сделки должны быть внимательно изучены на предмет того, нет ли там каких махинаций и коррупционной составляющей. Контракт с Ливией будет считаться незаконным, если при его подписании имели место взятки или незаконное перечисление денег.

Ливийскому народу не под силу нести на своих плечах еще и такие расходы. Нам известно, что есть контракты с прежним режимом, где откаты составляли до 40 %, а то и до половины всей суммы. Уверен, что россияне и сами не приемлют такой подход. Остальные контракты с Ливией будут признаны законными.

— Так ведь в Ливии почти все работали не совсем чисто?

— Так ведь все контракты и будут изучены, а то и пересмотрены. Те из них, где все законно в соответствии с международными нормами, будут признаны. Россия — важная страна, надеюсь, у нас есть большие перспективы для сотрудничества во всех областях. Мы понимаем, что в каждой стране бывают периоды, когда какие-то политические соображения являются более приоритетными. Что касается нас, то, несмотря на сложности, мы успешно преодолели первый этап, теперь надо идти вперед.

— Один из контрактов подписала компания «РЖД» по строительству трассы между городами Сирт и Бенгази. Этот проект вам нужен? И будете ли вы закупать российское оружие? Я слышала, вам нужны вертолеты?

— Контракт по железной дороге мы тоже будем внимательно изучать. А вертолеты нам нужны. Однако это вопрос к нашему министру обороны. Наши специалисты будут выбирать оружие по принципу качества, а не страны происхождения.

— Есть опасения обострения противоречий между исламистами и светскими политиками, такими как радикально настроенный Абдель-Хаким Бельхадж, с одной стороны, и ваш предшественник на посту премьера Махмуд Джибриль, — с другой. Как вы относитесь к таким прогнозам?

— Такой опасности нет. Да и вообще это — «исламисты», «светские политики» — стереотипы. Это не имеет отношения к реальной жизни. Если вы спросите меня, к какой группе я принадлежу, то отвечу: я — настоящий ливиец. Ливийское общество устроено просто. Большинство из нас — это мусульмане, причем придерживающиеся умеренных взглядов, то, что часто обозначается термином «васатыйа» («срединный путь». — Ред .). А тот же Абдель-Хаким во многом пересмотрел свои взгляды.