Игорь Зимин - Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1

Николай Павлович, следуя своему национально ориентированному сценарию власти, положил начало «филологической революции» при своем дворе. Общаясь с придворными, он начал говорить по-русски. Это немедленно отметили в его ближайшем окружении. Одна из фрейлин записала в дневнике: «Государь со мной всегда говорит по-русски. Он первый заговорил в салоне императрицы по-русски. Александр Павлович и его Лизетта всегда говорили по-французски» 861. Следует пояснить, что речь идет об Александре I и его жене – императрице Елизавете Алексеевне. Об этом же с чувством некоторого удивления писал в дневнике и А. С. Пушкин: «28 февраля 1834 г. В воскресенье на бале в концертной государь долго со мною разговаривал: он говорит очень хорошо, не смешивая обоих языков, не делая обыкновенных ошибок и употребляя настоящие выражения» 862. Однако, несмотря на все старания Николая Павловича, российский императорский двор так и остался франкоговорящим. Но русский язык при дворе, по крайней мере, перестал быть моветоном.

Русским языком император Николай I владел во всей его палитре. Особенно в мужской, офицерской среде. Так, однажды после неудачного смотра сводного батальона военно-учебных заведений он назвал батальон – «блан-манже» 863.

Повседневное общение между родителями и дочерьми на французском языке приводило к «языковым перекосам». Младшая дочь Николая I – Александра Николаевна, или Адини, как ее звали родные, вообще плохо говорила по-русски, поскольку у нее была не только бонна англичанка, но и английская воспитательница. Поэтому она так и не научилась свободно говорить на родном языке 864.

Изучению иностранных языков цесаревичем Александром Николаевичем уделялось первостепенное внимание. В курс его обучения входил «стандартный набор» из трех иностранных языков. Но для того чтобы расширить кругозор детей, их периодически собирали в библиотеке цесаревича, и актеры Французского театра читали им французских классиков, особенно часто Мольера, конечно, в оригинале 865.

Наряду с изучением «стандартного набора» европейских языков цесаревич специально изучал польский язык. Это было сделано с подачи Николая I, который понимал, что польские проблемы не ограничатся временем его царствования. Польским языком с цесаревичем занимался преподаватель 1-го кадетского корпуса капитан Юрьевич. Более того, дабы дать цесаревичу определенную языковую практику, Николай I приказал воспитателю цесаревича К. К. Мердеру в январе 1829 г. пригласить к обеду флигель-адъютанта Гауке, и великий князь несколько раз «решался с ним разговаривать по-польски» 866. Надо добавить, что великому князю тогда шел одиннадцатый год. Буквально через несколько дней после этого обеда был проведен экзамен цесаревича по польскому и английскому языкам. Видимо, устраивая обеденную встречу с поляком, Николай I хотел уяснить для себя, насколько цесаревич овладел разговорным языком, и дать сыну возможность дополнительного тренинга перед экзаменом. В результате Николай I и императрица Александра Федоровна «были весьма довольны успехами, сделанными в обоих языках, в особенности польском. Великий князь переводил с русского на польский и писал по-польски без ошибок» 867. В зрелые годы Александр II довольно свободно говорил на польском языке.

Надо сказать, что опасения Николая I по поводу Польши сбылись, и когда в начале 1860-х гг. там началось восстание, младшему брату Александра II – великому князю Константину Николаевичу пришлось срочно осваивать польский язык. Это связано с тем, что он был назначен наместником в Царство Польское. В своем дневнике в мае 1862 г. он отметил: «Утром имел первый урок польского языка» 868.

Возвращаясь к языковой подготовке будущего Александра II на рубеже 1820-1830-х гг., следует отметить несколько особенностей. Так, из плана учения Александра Николаевича, подготовленного В. А. Жуковским в 1828 г., Николай I лично исключил латинский язык. Это было эхо детского негативного опыта Николая I, который буквально ненавидел латынь. В начале 1850-х гг. Николай Павлович приказал передать все фолианты на латинском языке из библиотеки Императорского эрмитажа в Императорскую публичную библиотеку, объяснив это своими мрачными детскими воспоминаниями об изучении латыни. Латынь не преподавалась никому из детей Николая I, и эта традиция была сохранена для всех последующих российских монархов.

В 1856 г. над старшим сыном Александра II «нависла угроза» изучения древних языков, поскольку дипломат князь А. М. Горчаков в составленной им программе высказался за возобновление их преподавания: «Мертвые языки – школа слога, вкуса и логики… С русской национальной точки зрения следовало бы отдать предпочтение греческому языку. Но язык латинский легче и развивается логичнее. Если наследник будет учиться латыни, то греческому языку можно было бы научить одного из его братьев» 869. Однако в 1857 г. мысль об обучении великих князей одному из классических языков была совершенно оставлена. И хотя во второй половине XIX в. в классических гимназиях мальчикам вдалбливали латынь и греческий, царские дети были от этого на некоторое время избавлены.