Сергей Девятов - Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 2

Командование Юго-Западного фронта оперативно отреагировало на «подвиг» Николая II, оказавшегося в зоне «действенного» огня австрийской артиллерии. В результате ходатайства генерал-адъютанта Н. И. Иванова 17 октября 1915 г. цесаревич Алексей получил Георгиевскую медаль 4-й степени «в память посещения армий Юго-Западного фронта вблизи боевых позиций». Император отметил в дневнике, что ему было приятно видеть радость сына.

Наверное, подсознательно он ждал награды и для себя. И надежды его не обманули. В воскресенье 25 октября 1915 г. Николай II записал в дневнике: «Незабвенный для меня день получения Георгиевского креста 4-й степ. Утром, как всегда, поехали к обедне и завтракали с Георгием Михайловичем. В 2 часа принял Толю Барятинского, приехавшего по поручению Н. И. Иванова с письменным изложением ходатайства Георгиевской думы Юго-Западного фронта о том, чтобы я возложил на себя дорогой белый крест!

Целый день после этого ходил, как в чаду. Погулял с Марией и Анастасией. В 3И поехали вдвоем к д. Павлу; пили чай у его постели с княг. Палей. Георгий вернулся, чтобы поздравить меня. Все наши люди трогательно радовались и целовали в плечо».

Таким образом, Верховный главнокомандующий русской армией полковник Николай Александрович Романов получил желанный белый крест Георгиевского кавалера 4-й степени, приобщившись к военной элите русской армии. С этого времени отец и сын постоянно носили эти высокочтимые орденские знаки.

Это значимое событие нашло отражение и в личных пасхальных подарках императорской семьи. Дело в том что, начиная с Пасхи 1885 г., императрице дарилось драгоценное пасхальное яйцо «с сюрпризом» работы мастеров ювелирной фирмы Карла Фаберже. После смерти Александра III в 1894 г. мастера фирмы К. Фаберже ежегодно изготавливали по два пасхальных яйца «императорской серии» – для вдовствующей императрицы Марии Федоровны и царствующей Александры Федоровны. На Пасху 1916 г. вдовствующая императрица Мария Федоровна получила в подарок так называемое скромное «Стальное яйцо», изготовленное из полированной стали и покоящееся на четырех стальных снарядах. Внутри яйца в качестве сюрприза была помещена миниатюра, изображавшая эпизод посещения императором Николаем II передовых позиций. Миниатюра была украшена Георгиевским крестом, поскольку посещение боевых позиций русской армии и стало главным поводом для награждения Николая II.

Императрице Александре Федоровне на Пасху 1916 г. также преподнесли пасхальное яйцо, названное «Орден св. Георгия». Оно было украшено двумя Георгиевскими крестами. Традиционный сюрприз заключался в том, что под каждым из накладных Георгиевских крестов скрывались миниатюрные портреты Николая II и цесаревича Алексея. В переписке Александры Федоровны и Николая II об этом яйце упоминается, в телеграмме императрица писала: «Фаберже только что принес твое очаровательное яйцо, за которое благодарю 1000 раз. Миниатюрная группа чудесна, а все портреты превосходны. Аликс» 150.

Награждения столь высокочтимым орденским знаком, конечно, обставляли самым торжественным образом. Однако в условиях войны все это подчас происходило очень буднично. Императоры старались, по возможности, сами награждать отличившихся в боях. При посещении госпиталей они лично прикрепляли награды к рубашкам раненых.

Когда во время русско-турецкой войны (1877–1878) Александр II пожаловал крест одному из младших сыновей, произошел довольно курьезный эпизод его «двойного» награждения. Узнав о награде, счастливый Сергей Александрович отправил телеграммы матери – императрице Марии Александровне и своему воспитателю – адмиралу Д. С. Арсеньеву. Адмирал немедленно приобрел Георгиевский крест 4-й степени в ювелирном магазине (ордена в то время свободно продавались в ювелирных магазинах, а не изготавливались централизованно на Монетном дворе, как это делается сегодня. Императрица, узнав об этом, «пожелала от себя послать ему крест и послала просить меня отдать ей этот крест, ибо по позднему времени магазины были уже заперты, и она не могла в тот же вечер к отъезду фельдъегеря достать крест» 151. В это же время (20 октября 1877 г.) отец вызвал Сергея из Рущукского отряда для награждения. Сама процедура прошла очень просто, по-семейному: «Папа вышел, крепко меня обнял и сказал: «Благодарю Бога, что Он тебя сохранил!»… подошел к письменному столу и вынул что-то из красного футляра и обернулся; когда я увидел, что это был Георгий, я так и остолбенел (в наградных документах формулировка – «За мужество и храбрость, оказанные в деле против турок при рекогносцировке 12 октября 1877 г.». – И. З.). Этого я вовсе не ожидал – я не знал, что и говорить. Но многое я прочувствовал в эту минуту – меня так и обхватило. Я бросился обнимать Папа, у него на глазах и в голосе были слезы. Я не достоин такой награды, и она на меня возлагает много, много обязательств, которые дай мне Бог исполнить!.. никогда не забуду, что я был под огнем в первый раз под командой моих обоих братьев, мой отряд принадлежал 12 корпусу. Боже мой, как я счастлив Георгием. Дай мне Бог доказать, что я его достоин!» 152