Сергей Девятов - Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 2

О том, насколько велика могла быть эта «добыча», свидетельствует французский художник О. Верне (18 мая 1843 г.): «Вчерашний бал был великолепен, – и кавалеры, и дамы являли собой нечто, усыпанное бриллиантами, не говоря уже о жемчуге и рубинах. Во время танцев или просто из-за тесноты в толпе украшения ломались, и приходилось все время наступать на жемчуг и рубины. Чтобы поверить этому, надо видеть собственными глазами» 613.

На балах терялись иногда и уникальные вещи. Так, в феврале 1903 г. во время знаменитого «исторического бала» младший брат царя великий князь Михаил Александрович потерял драгоценную большую алмазную застежку, которую он прикрепил в качестве украшения к своей меховой шапке. Застежка была «баснословно дорогой; некогда она принадлежала императору Павлу I, и вдовствующая императрица надевала ее крайне редко… Должно быть, украшение упало у него с шапки во время танцев. Оба они – Мама и Михаил – были вне себя от отчаяния: ведь застежка принадлежала к числу сокровищ короны. В этот же вечер были внимательно осмотрены все залы дворца. Утром пришли сыщики и обшарили дворец от подвала до чердака, но бриллиантовую застежку так и не нашли. Нужно сказать, что на этих балах теряли множество драгоценных украшений, но я ни разу не слышала, чтобы хоть одно из них удалось отыскать!» 614– вспоминала сестра Николая II великая княгиня Ольга Александровна.

Иногда император мог простить проштрафившегося слугу. Так, лето 1847 г. царская семья проводила в Петергофе. В один из дней лакей Андреев, служивший при детях цесаревича Александра Николаевича, упал на балконе «в припадке падучей болезни». Естественно, он был немедленно удален из детских комнат, а на его место прислан новый лакей. Казалось бы, инцидент был исчерпан, тем не менее неизвестные «доброжелатели» решили дать этому делу ход. Николаю I донесли о случившемся, при этом лакея представили пьяным. Император немедленно выговорил воспитателю Юрьевичу: «Это недосмотр и этого не должно быть нигде… что такого человека надо строго наказать: отдать в солдаты» 615. Воспитатель сумел убедить императора, что его неверно информировали. Николай Павлович объяснения принял.

Однако через некоторое время действительно был замечен пьяный лакей. Воспитатель Юрьевич в письме к цесаревичу описал это следующим образом: «После вечернего собрания, когда фрейлина графиня Гауке садилась в карету, его величество, вышед на крыльцо, заметил, что находящийся при ней лакей (двора вашего высочества Перон) был в весьма нетрезвом виде, так, что едва держался на ногах». Император, увидев такое из ряда вон нарушение правил, сказал: «Вот еще новое доказательство, в каком беспорядке прислуга двора его высочества; это стыд, непростительно». Затем Николай Павлович распорядился направить Перона рядовым в Кронштадтский линейный батальон, и «ежели впредь узнает или услышит о таких беспорядках, то виновный также будет отдан в солдаты» 616. За слугу попытались заступиться, мотивируя заступничество тем, что у лакея Перона жена и семеро детей. Император внял просьбам и помиловал. Лакея вернули на прежнее место. Тем не менее Николай I выговорил Юрьевичу: «Мне крайне неприятно, что я должен употреблять такие меры. Ты возьми на себя, чтобы все было в порядке; сам наказывай виновных, как знаешь, лишь бы до меня не доходили подобные дрязги» 617. Как мы видим, императору не доставляло удовольствия принимать столь жесткие решения, однако он был убежден, что «держать в руках» прислугу необходимо.

Несмотря на все «показательные процессы», даже при Николае I в императорских резиденциях воровали. При либеральном Александре II эти факты участились. Причем утраты дворцовых интерьеров не всегда были связаны с банальным воровством. Например, в начале 1860-х гг. много старинной мебели было вынесено из Зимнего, Таврического и других дворцов как хлам в кладовые и даже на склад императорского Александрийского театра. Это было связано с изменением приоритетов в представлениях о прекрасном: на смену пышным дворцовым интерьерам, в создании которых принимали участие ведущие художники и архитекторы своего времени, пришел буржуазный потоковый стандарт – к слову, очень удобный и комфортный. Вместо произведений мастеров-художников появилась по распоряжению обер-гофмаршала графа Шувалова немецкая, солидно-буржуазная обстановка из магазинов Гамбса и Тура.

Все эти «утраты» привели к тому, что когда в начале 1880-х гг. при Александре III министр императорского двора граф И. И. Воронцов-Дашков пригласил Д. В. Григоровича сделать опись внутреннего дворцового убранства, тот со свойственной писателю выразительностью заклеймил порядок, при котором допущено было кричащее безобразие – в некоторых даже парадных комнатах рядом с восхитительными вещами стояли рыночные поделки 618.