Сергей Девятов - Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 2

Стоит сделать несколько замечаний по поводу этой истории. Во-первых, факт определения высочайшим повелением царского истопника в ученики к И. К. Айвазовскому беспрецедентен. Видимо, истопник сумел убедить Николая Павловича в своих талантах. Во-вторых, смотр нового истопника лично министром императорского двора князем П. М. Волконским наглядно показывает, насколько тщательно подбиралась прислуга в императорские комнаты. И в-третьих, за истопником было сохранено его штатное место.

Определенным «моментом истины» становилась смерть императора. Смерть уравнивает всех, и императоры, если была такая возможность, прощались одинаково и с сановниками, и со слугами. Так, в феврале 1855 г. Николай I счел своим долгом проститься перед смертью «с министрами, слугами, дворцовыми гренадерами» 555. А в завещании, составленном еще в 1844 г., царь отдельным пунктом упомянул своих ближних слуг: «Ст. 12… желаю, чтоб всей Моей комнатной прислуге, верно и усердно Мне служившей, обращены были их содержания в пансионы. К сей же прислуге причитаю лейб-рейнкнехтов и кучера моего Якова» 556.

Следует также отметить, что дворцовая прислуга была очень хорошо информирована обо всем, происходящем во дворце. При этом она владела не какими-то сиюминутными фактами и слухами, а фактически вела многолетний «мониторинг» информации, связанной с первыми лицами империи. Особенно тщательно собиралась информация о жизни императорской семьи. Князь П. А. Кропоткин, служивший во дворце камер-пажом, был поражен тем, что «придворные лакеи тогда рассказывали нам – желали мы их слушать или нет – скандальную придворную хронику. Они знали решительно всё, что происходило во дворцах. То была их среда. Система шпионства, практикующаяся во дворце, а в особенности вокруг самого императора, покажется совершенно невероятной непосвященным» 557.

Об осведомленности слуг было прекрасно известно и чиновникам 3-го отделения, одному из которых принадлежит следующая фраза: «Слова и мнения Его Величества должны быть известны нашему отделению. Разве иначе можно было бы вести такое важное учреждение, как государственная полиция? Могу вас уверить, что ни за кем так внимательно не следят в Петербурге, как за Его Величеством» 558. И дворцовая прислуга была надежнейшим источником такой информации.

Так, после гибели Александра II в 1881 г. от рук революционеров-террористов в Петербурге была создана антитеррористическая организация «Священная дружина». Эта «подпольная» организация аристократов была дилетантской и активно привлекала прислугу в качестве осведомителей. Например, недалекий лакей обер-гофмаршала А. фон Гроте пытался даже шантажировать хозяина: «Ему давали бы определенную сумму ежемесячно, если бы он подслушивал и давал сведения обо всех разговорах, ведущихся у Гроте» 559.

Практика наследственности дворцовой службы в 1826 г. была закреплена законодательно указом «О не замещении никаких по дворцам вакансий крестьянами и об определении на оныя придворнослужительских детей» 560. Дети дворцовых слуг обучались грамоте в придворнослужительской школе, а затем получали ту профессию, в которой нуждался дворец. Начало этой образовательной деятельности было положено в 1827 г., когда Николай I утвердил «Положение и штат школы при мастеровом дворе гофинтендантского ведомства». В документе констатировалось, что школа создана для «обучения детей мастеровых наукам и мастерствам». В эту школу принимались исключительно дети мастеровых придворного ведомства, при этом увольнение или перевод в другое ведомство были категорически запрещены. Этот «кадровый резерв» высоко ценился, и «смотрителям над мастеровыми» жестко предписывалось отслеживать все рождения и смерти дворцовых младенцев, донося в контору «без упущения во времени».

Как это практиковалось со времен Екатерины II, детей забирали от родителей в шестилетнем возрасте, а до этого выплачивалось пособие «на пропитание» по 30 рублей в год на каждого мальчика. Примечательно, что никаких лимитов на прием не было. Следует напомнить, что и родители, и дети были крепостными, и возможности выбора они не имели. Дети обучались в школе на протяжении 10 лет (с 6 до 16 лет), осваивая начальное познание русского языка, чтение, письмо, арифметику, чистописание, геометрию, рисование и Закон Божий. Занятия длились по шесть часов в день. С восьми лет детей начинали разбирать «по мастерствам», при этом старались, чтобы ребенок унаследовал профессию отца. Постоянная «производственная практика» начиналась для детей с 10 лет (по два часа).