Сергей Девятов - Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 2

В словаре В. И. Даля сказано: арап – это «по природе, по племени чернокожий, чернотелый человек жарких стран, особенно Африки», и подчеркивается, что «арапа нельзя смешивать с арабом». Одновременно приведено второе значение этого термина: «При дворе это должность, занимаемая иногда и белым служителем; придверник, припорожник». Это очень интересное уточнение: дело в том что содержание дворцовых арапов было весьма высоким, и поэтому многие белые придворнослужители стремились стать «черными» и занять должность арапа. Вероятно, в этом случае вопрос решался с помощью банальной сажи или каких-либо красителей. Весьма примечательным было и то, что при Петре I для толковых арапов были открыты и карьерные возможности. Всем известна судьба «арапа Петра Великого» – Ганибалла, который стал генерал-аншефом, инженером и дворянином.

Надо подчеркнуть, что вплоть до 1917 г. арапы оставались диковиной, которую можно было увидеть во всем блеске только при дворе. Мемуаристы, описывавшие последние годы и дни существования императорского двора, практически в обязательном порядке упоминали о дворцовых арапах. Фрейлина императрицы Александры Федоровны баронесса С. К. Буксгевден писала, что «чернокожие слуги, одетые по восточному образцу, придавали всему особый, экзотический блеск» 506. А. А. Вырубова упоминала «арапа Jimmy», который стоял за стулом императрицы «в белой чалме и шитом платье», когда она работала на санитарном складе во время Русско-японской войны: «Арап этот был одним из четырех абиссинцев, которые дежурили у дверей покоев их величеств. Вся их обязанность состояла в том, чтобы открывать двери» 507. Депутат Государственной думы монархист В. В. Шульгин, описывая свой визит в Александровский дворец Царского Села, отметил: «Отворилась дверь, арап, сверкнув белой чалмой над черным лицом, колыхнул широкими шароварами… Он сказал негромко, но картаво: Государь император» 508.

Таким образом, арапы придавали императорскому двору неповторимый блеск, поэтому им были созданы весьма льготные условия для несения дворцовой службы. С XVIII в. и до 1917 г. арапы имели самую роскошную придворную форму. Например, весной 1722 г. Петр I «указал сделать. арапу Петру Сундукову кафтан, камзол и штаны суконные красные с позументом – за 28 руб.». В конце XIX в., при Александре III, стоимость парадного обмундирования арапов была самой высокой из всей придворной челяди, что обходилось казне в 543 рубля (башмет верхний, нижний, жилет, шаровары, шапочка, кушак и штиблеты). По стоимости к этому набору приближался только парадный мундир камер-фурьера (408 рублей) и камер-казака его величества (418 рублей). При этом надо отметить, что камер-фурьеры и камер-казаки занимали высокое положение среди придворной челяди: первые командовали всей придворной прислугой, а вторые являлись телохранителями монархов, повсюду сопровождая их.

Арапы оказались одной из немногих категорий дворцовой челяди, получавшей жалованье в денежной форме, причем оно было достаточно высоким. Для прочих дворцовых слуг, многие из которых являлись потомственными придворнослужителями, жалованье было введено только в 1859 г. При Екатерине II «арапы: Иозиф Мартынов, Аджи Семенов, Канбар Иванов, Абрам Петров, Петр Петров» получали по 30 рублей в год. При Александре III старшие арапы имели жалованье 258 рублей, а младшие – 201 рубль в год 509. Для сравнения: такое же жалованье получали старший камердинерский помощник Александра III и его лейб-кучер 510. При этом в Министерстве императорского двора жалованье для служащих высоким не было. Так, в 1881 г. в штатах министерства были и такие оклады: чиновнику – 115 рублей, придворному служителю – 43 рубля в год 511.

Служба арапов носила представительский характер и не требовала особой квалификации, хотя, вероятно, и у них были свои сложности. Так, во время церемонии коронации Екатерины I «при дверях каретных были по обеим сторонам по одному пажу и по одному арапу». Во время торжественных дворцовых церемоний именно арапы открывали двери перед российскими монархами. Маленькие арапчата были своеобразными «игрушками» женской половины дворца, вследствие чего в обиход вошли статуэтки, изображавшие русских императриц в сопровождении арапчонков, самая известная из которых работа Карло Бартоломео Растрелли «Анна Иоанновна с арапчонком». Не менее известны и картины, на которых Елизавета Петровна и Екатерина II изображены с арапчатами. Можно констатировать, что в XVIII в. арапы стали неотъемлемой частью жизни императорских резиденций. Это сказалось и в том, что один из залов Зимнего дворца был назван Арапским.