Эмиль Тевено: История галлов

Расселение в эпоху бронзы, пока еще не такое плотное, — всего лишь прелюдия к тому, что будет происходить в раннем железном веке, иначе говоря, в гальштатскую эпоху. Археологи отмечают: область распространения курганов меняется довольно мало, но само их количество существенно увеличивается. Курганы встречаются на территориях современных департаментов: Мёрт-э-Мозель, Вогезы, Верхняя Марна, Юра, Эн, Кот-д'Ор, Ньевр, Шер, Вьенна, Канталь, Позер, Аверон, Ло и Дром. Создается впечатление, что в двух областях кельтское население было особенно многочисленно: это прежде всего Кот-д'Ор — долина в верховье Сены, известняковые плато, возвышающиеся над Кот (Шом д'Овене), и долина реки Уш, а также окрестности Сален-Арбуа в Юра. Было обследовано более сорока тысяч курганов. Надо сказать, что курганы, относящиеся к гальштатской культуре, соседствуют с курганами бронзового века, располагаясь вокруг одного и того же поселения; это обстоятельство лишний раз доказывает, что и те и другие сооружены одним народом. Вместе с тем значительное увеличение числа курганов не связано с естественным ростом численности населения. Значит, необходимо признать появление в указанных областях других племен, пришедших с правого берега Рейна. Это переселение идет особенно интенсивно в конце гальштатской эпохи (700–500 до н. э.). В Лотарингии, Шатийоннэ и центре Галлии в большом количестве добывается железная руда. На месте изготавливаются тяжелые мечи, которые обеспечивают кельтам господство в данной местности. Так, до середины 1-го тысячелетия до н. э. к западу от Рейна образовалась обширная Кельтика, область целиком континентальная, охватившая центральную и восточную Галлию. Юго-западные пределы Кельтики лежали, по-видимому, лишь немного далее гребней Центрального массива.

В конце раннего железного века эта первоначальная Кельтика характеризуется уже весьма высоким уровнем развития культуры, если судить по удивительному открытию в Виксе (Кот-д'Ор). Осенью 1952 г. Р. Жоффруа исследовал большое курганное погребение у подножия холма Лассуа на севере Шатийон-сюр-Сен. В центральной части захоронения находилась великолепно убранная погребальная комната. В северо-западном углу комнаты стоял огромный кратер, известный благодаря множеству публикаций; к нему прилагались крышка, две греческие чаши, фиал для черпания и ойнохоя для разливания вина.

Посреди комнаты стояла колесница, в которую было положено тело женщины лет тридцати, в богатых украшениях, в частности с массивной золотой диадемой на голове. Найденные в могильнике предметы — либо греческого и этрусского, либо местного происхождения. Ко второй группе предметов следует отнести, кроме колесницы, ножные браслеты и фибулы последнего периода гальштатской культуры, около 500 г. до н. э.

По мнению археологов, можно проследить сходство между могильником Викса и множеством захоронений с колесницами, найденных в том же районе Кот-д'Ор и также имеющим отношение к пришельцам на холм Лассуа. Они в полной мере открывают нам богатство этой культуры. Поскольку одно из таких «царских» захоронений — женское, можно предположить, что в среде кельтской знати той эпохи женщина занимала высокое общественное положение. Таким образом, открытие Викса, несмотря на порожденные им вопросы, пролило яркий свет на проблему уровня развития кельтского общества, способного приобрести и оценить столь восхитительные произведения искусства, а также на проблему раннего проникновения греко-италийских культур на север Альп. На сегодняшний день в Шампани найдено 250 захоронений с колесницами.

Примерно в эту же эпоху кельты ненадолго обосновались на юге Галлии. В то время как некоторые группы кельтов пересекли Лангедок и юго-запад и направились дальше, в Испанию, коренное население, укрывшись на холмах, таких, как Ансерюн (Эро), продолжало вести традиционный образ жизни. Раскопки, с неизменным упорством проводившиеся аббатом Сигалем и профессором Жанноре, позволили изменить представление о том, как шло заселение этих земель. Долгое время бытовавшей гипотезе о вторжении народа, пришедшего из Испании и якобы населившего страну вплоть до Роны, несомненно, следует предпочесть утверждение Жанноре об изначальной идентичности земледельческих племен, живших по обе стороны Пиренейского хребта. Этим объясняется сходство керамических изделий, постоянное употребление в Ансерюне некоего общего языка, выявленного через «иберские» граффити. Кроме того, это население с давних пор кое-что заимствует у греков, а примерно с 230 г. — и у кельтов. Именно тогда кельты уходят с плато и смешиваются с местным населением Лангедокской равнины, но не ассимилируют его. В это же время другие группы племен спустились по долине Роны и, более или менее смешавшись с лигурами, около V в. расселились вдоль провансальских берегов. Фокейская Массилия (Марсель) около 400 г. подверглась нападению союза племен, вождь которого носил довольно типичное кельтское имя Катуманд. Таким образом, V в. до н. э. — время довольно бурное. «Это были, — пишет Жюллиан, — беспрестанные, из конца в конец, перемещения племен в поисках незанятых земель. Помимо уже сформировавшихся народов, двигались массы соседних племен в поисках счастья, неся свое национальное имя за 100 лье от первичного места обитания».