Серго Берия - Мой отец – нарком Берия

Мильштейна знал, знал и его жену, сына, он был моим ровесником. Самого Мильштейна я знал по спортивному обществу «Динамо». В свое время он был хорошим спортсменом. Биография его довольно типична: с двадцатых на разных должностях в ЧК, в НКВД работал начальником одного из управлений и был одним из руководителей спортобщества «Динамо». К разведке Мильштейн отношения не имел, но через его брата, который жил в Америке, был выход на широкую агентурную сеть.

С приходом Абакумова в МГБ Мильштейна перевели заместителем министра лесной промышленности. Когда отец возвратился в МВД, порекомендовал его заместителем к Мешику, на Украину. ЦК КПСС и ЦК компартии Украины дали согласие.

Знаю, что его даже не арестовали, хотя министра расстреляли. Объяснение простое: его не смогли взять живым. Когда Мильштейн увидел, что его хотят арестовать, предупредил, что этого не допустит. В перестрелке, как мне рассказывали, он застрелил человек восемь. Такой конец…

Выступая на республиканской партийной конференции органов внутренних дел весной пятьдесят третьего, новый руководитель МВД С. А. Мешик скажет, обращаясь к собравшимся:

«Прежде всего я хочу поздравить вас с тем, что руководство Министерством внутренних дел поручено сейчас товарищу Лаврентию Павловичу Берия, что кончился наконец мрачный период, когда органы государственной безопасности находились в руках авантюристов типа Абакумова, Рюмина и политических банкротов типа Игнатьева. Мне хочется напомнить вам, товарищи, мрачную страницу в истории органов, относящуюся к 1937–1938 годам, когда заговорщик Ежов широко развернул свою предательскую деятельность, которая заключалась, в частности, в том, что, следуя своим вражеским целям, Ежов уничтожил огромное количество преданных Родине и партии людей. Вторичный приход товарища Берия к руководству чекистскими органами вновь ознаменовался разоблачением преступников, стоящих у руководства МВД, и исправлением искривлений в работе органов…»

Мешик ошибся. Не пройдет и полугода, как отец будет убит, как будут расстреляны после шитого белыми нитками следствия и сам Мешик, и другие генералы, поверившие, что «мрачный период» действительно кончился. Органы безопасности, работающие в рамках закона, правящей партии были не нужны. Карающий меч большевизма не должен думать…

Если верить стенограмме судебного процесса, тот же подсудимый Мешик произнесет в декабре все того же пятьдесят третьего совершенно другие слова:

«Я считаю, что подлым и мерзким преступлением Берия в этой части является то, что он убедил следователей в том, что избиения арестованных дозволены и санкционированы инстанцией. Преступлением является и то, что он создал вокруг избиений и истязаний атмосферу безнаказанности, на что суд и прокуратура должным образом не реагировали. Он растлил следственный аппарат НКВД. Следователи, в том числе и я, применяли избиения и истязания арестованных, считая, что так нужно. Я говорю об этом не с целью смягчения вины…»

Когда же был искренен бывший министр внутренних дел Украины? Попробуем, читатель, немного порассуждать с позиций элементарной логики.

Итак, отец вновь возглавил печально известное ведомство. Возглавил, нетрудно догадаться, поддавшись уговорам ближайших соратников – Хрущева, Маленкова и других. Для первого заместителя главы правительства и члена Президиума ЦК кресло министра – отнюдь не логическое продолжение карьеры. Но он на это идет, надеясь, что, как и тогда, до войны, прекратит репрессии, проводившиеся при Абакумове и Игнатьеве.

Обратите внимание: на республиканской конференции в Киеве Мешик говорит об этом перед большой аудиторией совершенно открыто, как о вещах общеизвестных. До разоблачительного XX съезда еще несколько лет, а тут министр называет вещи своими именами. Чего стоят одни фразы о массовых репрессиях тридцатых годов, остановленных при активном участии отца, о «разоблачении преступников, стоящих у руководства МВД» в послевоенные годы. Выходит, не было никакого прорыва к гласности ни на XX съезде, ни много лет спустя на апрельском Пленуме восемьдесят пятого. Правда была сказана гораздо раньше!

А почему Мешик на процессе говорил совершенно противоположное, догадаться нетрудно – костоломов у партии всегда хватало…

Судьба действительно обошлась с моим отцом жестоко. Полгода для реализации интересных замыслов, превращения карательного ведомства в действительно правоохранительный орган – не срок. Но и этого времени хватило энергичному и последовательному политику, чтобы успеть сделать немало. Уже 17 марта 1953 года он подписывает записку Председателю Совета Министров СССР с проектом постановления Совмина по реорганизации МВД. Предлагает, в частности, оставить в МВД только оперативный аппарат, передав все строительные главки и стройки МВД соответствующим министерствам, а ГУЛАГ передать в министерство юстиции. На следующий день постановлением Совета Министров СССР исправительно-трудовые лагеря и колонии со всеми службами, органами и подразделениями были переданы в Минюст, а стройки МВД – в ведение строительных министерств.