Серго Берия - Мой отец – нарком Берия

– Если вам удобно представить своей партии это дело таким образом, поступайте так, как считаете нужным. Это ваше дело. Но я хорошо знаю, что это не так…

Тито так и не сделал заявления, осуждающего моего отца. Кстати, сам Хрущев много лет спустя рассказал, как отец еще при Сталине ратовал за восстановление добрых отношений между нашими странами. А на Пленуме и он, и Маленков, и Молотов, и остальные откровенно лгали, когда утверждали, что обнаружили «конфиденциальное письмо Берия Ранковичу». О том, что такое обращение отец готовит по поручения советского руководства, все они прекрасно знали, потому что вопрос этот обсуждался открыто. Пленум просто и в этом случае ввели в заблуждение.

Инициатива отца заключалась в том, чтобы ему Политбюро поручило подготовку документов для налаживания отношений с Югославией. Все дружно согласились. Решено было действовать для начала неофициальным путем и подготовить почву для таких же неофициальных переговоров, объяснить ситуацию, сложившуюся в СССР после смерти Сталина, уточнить позицию югославского руководства.

Отец подготовил проекты писем и представил их на расширенном заседании Президиума ЦК. Среди прочих документов по Югославии они находились в папке, а как их использовали для его компрометации перед участниками Пленума ЦК, известно…

Позднее те же люди стали создавать образ идеального коммуниста Иосипа Броз Тито. Хрущев ездил в Югославию, Тито и Ранкович приезжали в СССР и даже, как писали центральные газеты в 1956 году, успешно охотились в лесных угодьях Крымских гор под Ялтой на оленей вместе со столь же удачливым стрелком Никитой Сергеевичем.

Но идеальным коммунистом Тито никогда не был. Он был строителем социалистического государства с определенными отклонениями от того, что делалось в Советском Союзе, но, я бы сказал, более приемлемого для народа. Но это, безусловно, была диктатура с жесткой властью руководителя государства и со столь же жесткими законами. Когда Тито говорил Хрущеву, что не будет участвовать в компрометации Берия, он сказал, что поступает так, как в свое время отказался «быть участником ваших событий 17-го года». А дело было так. Советское руководство попыталось «приукрасить» биографию Тито и сделало его чуть ли не одним из участников октябрьского переворота в Петрограде. Тито от такой чести отказался. По его словам, он тогда из плена возвращался на родину и случайно оказался в Петрограде. Как человека без документов его посадили в Петропавловскую крепость. Впоследствии у нас стали писать, что вождь югославских коммунистов стоял у истоков Великой Октябрьской социалистической революции. Биографии вождей переписывать в СССР умели всегда…

Еще один малоизвестный факт. После войны Сталин упрекал отца:

– Зря мы его спасли, не надо было вам за ним самолет посылать. Уж лучше бы этого Тито вместе со всем его штабом немцы тогда перебили. Сегодня хлопот бы меньше было…

Этот разговор состоялся в моем присутствии. Отец тогда промолчал. За столом, помню, находились и другие люди. Возможно, по этой причине этот разговор продолжения не имел.

Во время войны отец получил через стратегическую разведку данные о готовящемся немецком десанте. Планировался захват маршала Тито со всем его штабом. Таким образом немцы надеялись изменить ход событий в оккупированной Югославии. При штабе Тито находился и сын Черчилля.

Тито и остальных спасли, операция удалась. Маршала и его окружение, включая прикомандированного к штабу югославской народной армии сына Черчилля, спас экипаж самолета, на котором летал мой отец. Командир экипажа и его ребята немцев опередили. Каким-то образом умудрились взлететь с крошечной площадки. Другими машинами вывезли остальных.

Борьба за влияние на Тито шла еще со второй мировой войны. Не случайно Черчилль прислал в воюющую Югославию своего сына. Но были и наши люди в окружении маршала. Скажем, Йованович. Впоследствии он стал начальником Генерального штаба югославской народной армии. Был убит якобы при попытке бегства в Советский Союз. Подробностей, к сожалению, не знаю.

Из воспоминаний бывшего помощника начальника советской военной миссии в Югославии П. Горошкина:

«Из личных встреч и бесед с югославскими партизанами я вынес впечатление, что Тито пользовался большим авторитетом и уважением как руководитель всенародного движения Сопротивления фашистам и просто как человек. Он не отсиживался в штабе, а бывал на передовых позициях, был ранен в руку. За ним охотились гитлеровские спецслужбы, пытаясь обезглавить руководство югославского движения Сопротивления. Немцы не только обещали за голову Тито рейхсмарки, но и неоднократно предпринимали попытки захватить его и все руководство Народно-освободительной армии Югославии. Такая попытка была предпринята и во время нашего пребывания в Югославии в 1944 году. После войны мне с Тито встречаться не приходилось, но я знал, что из Советского Союза прибыл в Белград его сын, который потерял руку под Москвой в боях с гитлеровцами…»