Валерий Шамбаров - Нашествие чужих. Почему к власти приходят враги

Подобным положением, когда складывалась новая элита, а народ бедствовал, возмущались многие рядовые партийцы — в общем-то совершенно непонятно получалось, «за что боролись». Находились и лидеры, которые считали себя обойденными при распределении теплых мест, пытались сыграть на недовольстве «низов». Но считаться с их требованиями новые властители не намеревались. В марте 1921 г. на X съезде партии было принято постановление «Единство партии», о недопустимости фракций. С его помощью стало возможно подавлять любое инакомыслие в коммунистической среде. Если кто-либо выразил мнение, отличное от правящей верхушки, стал обсуждать это мнение с товарищем — это уже можно было квалифицировать как «фракционность». И как нарушение постановления съезда. То есть подрыв партийной дисциплины, за что полагается нести ответственность. С помощью этого постановления в феврале 1922 г. была разгромлена «рабочая оппозиция» во главе со Шляпниковым, Мясниковым и Коллонтай, часть «фракционеров» исключили из партии и посадили. Нечего воду мутить.

Вот и спрашивается, кто же победил в гражданской войне? Рабочие? Конечно, нет. Крестьяне? Тем более нет. Евреи? Тоже нет. Правда, представители этой нации преобладали в правящей верхушке, заняли все заметные места в советских учреждениях. Но в Берлине в 1923 г. вышел сборник «Россия и евреи», выпущенный несколькими еврейскими общественными организациями, которые отмежевывались от большевиков как от «предателей интересов и России, и еврейства» [138]. Среди представителей той же нации находились настоящие герои, как Каннегиссер, лейтенант Абрамович. Евреи занимали весомое место не только среди большевиков, но и в других революционных партиях — среди кадетов, меньшевиков, эсеров, которые оказались отнюдь не победителями, а подверглись гонениям. Но даже те евреи, кто прибился к новой власти, сумел пристроиться на «теплые места» в советской системе, в большинстве своем жили гораздо хуже, чем при царе! Не говоря уж о массе рядовых жителей украинских и белорусских местечек, по которым несколько раз прокатилась туда-сюда гражданская война со всеми ее ужасами, а потом обложенных продразверсткой и налогами. Нет, о «победе» тут говорить не приходится.

Иногда принято говорить и так, что в гражданской войне «победителей не было». Нет, были. Победила «мировая закулиса», силы крупного западного капитала. А проиграл войну — русский народ. Весь. Без деления на красных и белых. Причем проиграл с колоссальными потерями. В 1917–1921 гг. в результате гражданской войны, эпидемий, голода, террора наша страна потеряла, по разным оценкам, 14–15 млн. человек. Плюс 5–6 млн. жертв голода в 1921–1922 гг. Вместе — 19–21 млн. Только погибшими Россия потеряла 12–13 % своего населения. Не считая подорвавших здоровье, раненых, искалеченных. И морально искалеченных.

Белогвардейцы Врангеля, эвакуированные из Крыма в Турцию, искренне верили, что борьба за Россию еще продолжится. Что союзники помогут перебросить их на другой фронт — в Румынию, Польшу, где тоже скопились белые отряды и пытались создавать армию Савинков и генерал Перемыкин. Или на Дальний Восток, где еще шла война. Но не тут-то было. Франция, согласившись разместить русских воинов в своей оккупационной зоне, дала понять, что исчерпала этим свои союзнические обязательства. Ни о какой перевозке в другие места даже речи не было. Указывалось, что это слишком дорого. Белогвардейцев разместили в отвратительных условиях, в палаточных лагерях на зимних ветрах и дождях, на скудном пайке, без какого-либо вещевого снабжения и медицинского обеспечения. То и дело унижали. От Врангеля требовали распустить войска, перевести их на положение гражданских беженцев. В лагерях шла беззастенчивая вербовка в иностранный легион — воевать за французов в Алжире и Марокко. Сюда преднамеренно запускались и другие вербовщики, набиравшие людей на торговые суда, на кофейные плантации в Бразилию.

7 апреля 1921 г. советское радио передало обещание амнистии. И французы тут же ухватились за этот повод, чтобы вообще избавиться от лишней обузы. Дескать, теперь вам ничего не грозит, вот и возвращайтесь в Россию. Одна за другой следовали ноты французского правительства и командования о предоставлении эмигрантам «полной свободы», об «ограждении их от влияния» собственных командиров. 3 ноября 1921 г. большевики повторили «широкий жест» — вышло постановление ВЦИК об амнистии рядовых белогвардейцев. Советская агентура, специально созданные за границей организации «Союза возвращения на родину» уговаривали эмигрантов ехать «домой». И французская администрация поддерживала подобную деятельность. Разрешала вести агитацию в беженских лагерях, от лица союзного командования распространялись листовки, тиражирующие текст большевистских обращений. Чтобы подтолкнуть белогвардейцев к отъезду, им урезали пайки, снимали с довольствия. Доходило и до силовых акций — так, на Лемносе подогнали транспортное судно и под прикрытием пушек миноносца французские солдаты начали насильно загонять содержавшихся там казаков для отправки в Россию.