Юрий Низовцев - Коммуны как итог краха всей цивилизации.

падение уровня жизни после ее краха, означает наконец-то появление, как это

ни парадоксально, более бедного, но более свободного общества. В нем

свобода каждого действительно будет залогом свободы всех, так как давление

потребительского, несправедливого, унижающего человеческое достоинство

капиталистического общества, при котором господствует насилие, все люди

живут в страхе, миллиарды в невыносимой бедности, а для подавляющего

большинства жизнь представляется непрерывным кошмаром, исчезнет.

В новом обществе практически каждый сможет не заниматься абы чем, лишь бы выжить, а действительно отдавать обществу по своим способностям

и склонностям и получать по имеющимся возможностям. Однако полученная

свобода стоит того: лучше жить в бедности, но делать то, что ты любишь, что

у тебя лучше всего получается, чем разлагаться в богатстве и бессмысленных

удовольствиях; унижать, находясь при власти, других, будучи униженным

вышестоящим; заниматься бесполезной или противной собственному

естеству работой, или получать подачки.

Но это крайний вариант функционирования нового общества. Если будут

открыты, разработаны и использованы новые экологически чистые

энергетические источники (это например, может быть не используемое до

сих пор в интересах крупнейших мировых корпораций изобретение Николы

Тесла по получению неограниченного количества энергии из атмосферного

электричества), то совокупное богатство общества возрастет, жизнь

облегчится и доля обязательного для каждого члена общества нетворческого

труда сократится.

О новом обществе «равных между собой» замечательно сказано П.А.

Кропоткиным: «Члены его не будут вынуждены более продавать свой труд и

свою мысль тем, которые нанимают их по своему личному усмотрению. Они

смогут прилагать свои знания и способности к производству на пользу всех; и для этого они будут складываться в организации, так устроенные, чтобы

сочетать наличные силы для производства наивозможно большей суммы

благосостояния для всех, причем в то же время личному почину будет

предоставлен полный простор.

Это общество будет состоять из множества союзов, объединенных между

собой для всех целей, требующих объединения, – из промышленных

федераций для всякого рода производства: земледельческого,

промышленного, умственного, художественного; из потребительских общин, которые займутся всем касающимся, с одной стороны, устройства жилищ и

санитарных учреждений, а с другой – снабжением продуктами питания, одеждой и т. п.

Возникнут также федерации общин между собой и потребительных общин

с производительными союзами. И наконец, возникнут еще более широкие

союзы, покрывающие всю страну или несколько стран, члены которых будут

соединяться для удовлетворения экономических, умственных,

художественных и нравственных потребностей, не ограничивающихся одной

только страною. Все эти союзы и общины будут соединяться по свободному

соглашению между собою… Развитию новых форм производства и

всевозможных организаций будет предоставлена полная свобода; личный

почин будет поощряться, а стремление к однородности и централизации

будет задерживаться. Кроме того, это общество отнюдь не будет

закристаллизовано в какую-нибудь неподвижную форму: оно будет, напротив, беспрерывно изменять свой вид, потому что оно будет живой,

развивающийся организм. Ни в каком правительстве не будет тогда

представляться надобности, так как во всех случаях, которые правительство

теперь считает подлежащим своей власти, его заменит вполне свободное

соглашение и союзный договор; случаи же столкновений неизбежно

уменьшатся, а те, которые будут возникать, могут разрешаться третейским

судом.» [8, с. 389-390].

Далее П.А. Кропоткин пишет: «…культурные народы не захотят и не смогут

отказаться разом от господствующих теперь идей о необходимости власти, на

которых мы все воспитывались. Понадобится многолетняя пропаганда и

длинный ряд общественных возмущений против властей, а также полный

пересмотр всех тех учений, которые извлекаются теперь из истории, прежде

чем люди поймут, как они ошибались, когда приписывали своему

правительству и законам то, что в действительности является результатом их

собственных привычек и общественных инстинктов.» [8, с. 390].