Нина Соротокина - Великая Екатерина. Рожденная править

Где-то через девять месяцев после свадьбы Елизавета подписала сочиненную Бестужевым бумагу, по которой в штат молодоженам назначали «двух достойных особ», гофмейстера и гофмейстерину, то есть двух надзирателей. Достойные особы должны были отслеживать каждый шаг молодых и исправлять их поведение. В наставницы Екатерине императрица выбрала свою любимицу статс-даму Марию Чоглокову. Наставником к великому князю вначале назначили князя Репнина, но поскольку он по мягкости характера попустительствовал Петру, то получил отставку. Его место занял супруг Марии – гофмаршал Чоглоков. Марии было 24 года, но она уже имела двух детей и ждала третьего. Это ли не показатель высокой нравственности?

В «пунктах» Бестужева все было расписано очень подробно. Петра Федоровича обвиняли в легкомыслии, в грубых привычках (нельзя прилюдно лить воду из стакана на голову слугам), в нетактичных разговорах, в устройстве театра марионеток в своей комнате и так далее. Наследнику надлежало вести себя так, чтобы приобрести любовь и уважение нации, которой ему предстоит управлять. Он должен соблюдать благоговение и благолепие при церковной службе, быть почтительным с духовными лицами. В церкви Петра часто вел себя безобразно, разговаривал, смеялся и передразнивал священников и молящихся. В нем умер талантливый актер, передразнивая людей, он так ловко копировал их походку и повадки, что выходило очень смешно. Отдельный пункт инструкций был посвящен хилому здоровью наследника, ему надлежало слушаться врачей, правильно питаться, не пить чрез меры и т. д. Особое внимание было уделено забавам великого князя: романы не читать, игру на скрипке пресечь, солдатиков выкинуть.

Претензии к Екатерине были более строгими. Они включали три пункта: небрежное отношение к православию, запретное вмешательство в голштинские дела, а также чрезвычайную фамильярность с молодыми вельможами, посещающими двор, с камер-юнкерами, что еще хуже, с пажами и даже с лакеями.

Что тут правда, а что ложь – неизвестно. Да, у Екатерины были дружеские отношения с братьями Чернышевыми. Эти трое блестящих молодых людей пользовались особым расположением Петра, а молодой двор на то и молодой, что там хотелось веселиться. Для обеспечения появления наследника, указывал Бестужев в своем документе, «великой княгине должно быть прилежно применяться более покорно, чем прежде, со вкусами мужа, казаться услужливой, приятной, влюбленной, пылкой даже в случае надобности, употреблять, наконец, все свои посильные средства, чтобы добиться нежности своего супруга и выполнить свой долг». Унизительные пункты, что и говорить!

От великой княгини удалили всех близких ей людей, даже слуг поменяли. Кроме того, ей запретили любую переписку, в ее комнате вообще не было письменных принадлежностей. Теперь письма «дочери к матери» писались в Иностранной коллегии, Екатерине оставалось только поставить свою подпись. Правда, со временем Екатерине удалось переслать матери несколько писем с помощью мальтийского рыцаря Сакромозо, личности загадочной и темной.

Вокруг Екатерины образовалась пустота. И чем она теперь заполняла свой досуг? Чтением. Это были уже не пустые романы, а серьезные книги, которые ей поставляли из Академической библиотеки. В первый свой год проживания в Петербурге она получила ценный совет от графа Гюлленборга, который прибыл в Россию со шведским посольством. Граф по достоинству оценил способности и ум юной принцессы, который он назвал философским. Он сказал: «Каким образом ваша душа поддается расслабляющему влиянию двора, полного роскоши и удовольствия? Обратитесь снова к врожденному складу вашего ума. Ваш гений рожден для великих порывов». Эти слова Екатерина записала по памяти уже зрелой женщиной, может быть, граф говорил менее пышно, но не в этом дело. Он дал ей список книг, и Екатерина принялась за чтение. Это были «Жизнь Цицерона», «Жизнь знаменитый мужей» Плутарха, «Причины величия и упадка Римской республики», затем последовали Руссо и Монтескье. Вначале она очень скучала над «величием и упадком», но потом весьма пристрастилась к умным авторам. Кто бы мог предположить, что работы Монтескье станут ее настольными книгами? Потом был Вольтер, «Всеобщая история Германии» Барра, «Письма мадам де Севиньи», оказавшие на Екатерину огромное влияние, но была и особенная литература, будившая ее женское сознание, а вернее сказать – инстинкты. Скажем, «Дафнис и Хлоя», полная простодушных любовных сцен. Или История Иоанны II, королевы неаполитанской, красавицы и распутницы. Как пишет автор, сия Иоанна многих услаждала своим телом, но как можно порицать за этот порок королеву и красавицу? Она – солнце, а солнце можно только боготворить.