Олег Айрапетов - Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1914 год. Начало

В апреле 1914 г. король Георг V посетил Париж. Сопровождавший его Эдуард Грей отказался дать гарантии выступления своей страны в случае войны. «Если бы Франция подверглась действительно агрессивному нападению со стороны Германии, возможно, общественное мнение Англии оправдало бы действия правительства по оказанию помощи Франции. Но Германия едва ли замышляет агрессивное и угрожающее нападение на Россию; и даже если бы такое нападение последовало, публика в Англии склонилась бы к мнению, что хотя вначале Германия, быть может, и добилась бы некоторых успехов, ресурсы России настолько велики, что в конечном итоге силы Германии истощились бы даже в том случае, если бы мы не оказали помощи России» 58. Сразу же после возвращения в Лондон Э. Грей и Г Асквит несколько раз повторили свои заявления, сделанные месяцем ранее, о том, что Англия не связана секретными договорами с правительствами каких-либо стран на случай европейской войны 59. Германский посол в Лондоне, докладывая об этом 18 мая 1914 г. в МИД, счел необходимым снова подчеркнуть невозможность повторения событий 1870–1871 гг.: «В том случае, когда отношения ясны, нет необходимости в формальных обязательствах или письменных договорах» 60. Впрочем, в Берлине не прислушивались к такого рода предупреждениям, определенные надежды там вызывала и традиция англо-русского противостояния.

Постоянные ссылки британских политиков на общественное мнение своей страны, в целом не симпатизировавшей сближению с Россией, не были беспочвенными. Оно стояло непреодолимым барьером на пути полноценного англо-русского союза до войны, которая вряд ли была возможной, если бы Берлин имел уверенность в том, какую позицию займет Лондон 61. Что касается отношения к России, то наиболее искренно высказался по этому вопросу после Первой мировой войны Дэвид Ллойд-Джордж: «В английском народе русское самодержавие было почти так же непопулярно, как теперь большевизм. Мы отождествляли самодержавие в России с сибирскими тюрьмами для политических заключенных, с погромами беззащитных евреев, с расстрелами рабочих, единственным преступлением которых было представление петиции императору по поводу причиненной им несомненной несправедливости» 62.

С другой стороны, в результате германо-английского сближения стала возможной и организация дружественного визита британской эскадры в Киль, к обсуждению планов которого приступили сразу же после возвращение Георга V из Франции. Впервые за 19 лет, прошедших после знаменитого набега Леандра Джемсона, Лондон принял приглашение кайзера Вильгельма посетить ежегодную регату в Киле, и в июне 1914 г. британская эскадра из четырех дредноутов нанесла визит вежливости германским морякам 63. Одновременно четыре английских линейных крейсера под командованием адмирала Дэвида Битти были гостями Кронштадта. На обратном пути в Финском заливе их провожал на яхте «Штандарт» сам император, только что вернувшийся из плавания по Черному морю 64. В британском Министерстве иностранных дел царила безмятежность 65. С очевидной целью не нарушать оную, М. фон Лихновский умолял свое правительство только об одном – воздержаться от театральных жестов при приеме английских моряков, поскольку подобные приемы могли вызвать в Лондоне раздражение. «Наши отношения с Англией, – писал немецкий посол, – хороши настолько, насколько это вообще возможно. Требовать большего было бы и глупо, и опасно… Здесь, как при дворе, так и в политических кругах, хотят как можно более длительного спокойствия и готовы сотрудничать с нами на этой основе» 66.

Возможность выступления России в случае австро-сербской войны в Германии оценивалась очень низко. Идеолог активной политики Готлиб фон Ягов считал, что чем более энергично Германия поддержит Австро-Венгрию, тем быстрее отступит Россия 67. 18 июля он писал, что время работает против Вены, и она не должна упускать шанс, потому что через пару лет, возможно, уже не будет в состоянии действовать столь энергично 68. Германский МИД, по его словам, не пугала и перспектива большой войны: «Если локализация конфликта не сможет быть достигнута и Россия атакует Австрию, в силу вступает casus foederis, и в таком случае мы не можем пожертвовать Австрией» 69. Как показали дальнейшие события, немцы оказались способны развязать войну и без русского нападения на Австрию, которое привело бы в действие союзнические обязательства. Однако во второй половине июля в Германии все же были склонны думать, что Россия слишком слаба, чтобы позволить себе выступление. Это мнение разделялось в Берлине многими 70.