Олег Айрапетов - Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1917 год. Распад

«Именно на Востоке последствия падения России ощущаем мы особенно остро, – отмечал 9 мая 1917 г. в своем секретном докладе начальник имперского Генерального штаба генерал В. Р. Робертсон. – Два месяца назад, когда мы получили определенные обещания взаимодействия с русскими против турок, казалось, что имеется хорошая возможность, ввиду которой мы должны быть в состоянии помочь русским утвердиться на Тигре в Мосуле, таким образом определенно удержать Месопотамию и сократить наши силы на этом театре, сконцентрировав тем временем наши усилия в Палестине с целью нанесения поражения Турции. После этого мы получили ясное уведомление от Алексеева, что в этом году он не сможет предпринять никакого наступления силами своей главной Кавказской армии» 14.

Поскольку требуемое для возмещения потери русской поддержки увеличение британских сил в Месопотамии с 70–80 тыс. до 150–200 тыс. было невозможно, командующему британским корпусом генералу Моду рекомендовалось проявлять максимальную осторожность в действиях в Персии.

Смена командующего Персидским корпусом генерала Н. Н. Баратова усилила подозрения англичан о том, что новое русское правительство или не желает, или не может бороться с разложением армии, или не понимает опасности происходящего. Рисковать же Багдадом, который они приобрели с таким трудом, англичане, естественно, не хотели 15. В апреле – июле 1917 г. британский экспедиционный корпус сосредоточился на действиях на мосульском направлении, отбросив турок на 100 км от города 16.

Союзники имели основания для сомнений относительно возможности сотрудничества с русскими. Баратов попал в «черный список» Гучкова именно потому, что был очень популярен. В результате его вывели из строя из-за обычной для интриганов комбинации: Баратов был направлен в Тифлис, на смену Юденича 17.

Революция изменила и планы взаимодействия с союзниками на других фронтах. Чистка командного состава, проводившаяся в армии Гучковым, дала знать о себе и в Салониках: в Россию был отозван генерал-майор М. К. Дитерихс. Вслед за этим сменилось несколько командующих. Параллельно шел процесс демократизации, или разложения, русских частей. Полки требовали вывода во вторую линию, началось братание с болгарами. В конце концов, значительную часть русских солдат союзное командование вынуждено было разоружить и выслать в лагеря в Северной Африке 18. Попытки генерала М. Саррайля перейти в наступление в апреле и мае 1917 г. закончились провалом 19.

16 апреля 1917 г., Джордж Бьюкенен отправил в Форин оффис письмо, в котором содержался отчет о встрече с главой Временного правительства. Князь Львов был полностью удовлетворен развитием ситуации в армии и никак не мог понять причин «пессимизма» британского посла. Львов и его коллеги считали, что при новом режиме армия проявит гораздо лучшие боевые качества, чем при Империи. Подобные ожидания никак не соответствовали информации, которую английское посольство получало от своих сотрудников. Ссылаясь на нее, Бьюкенен призвал Львова немедленно принять меры для того, чтобы остановить деятельность «социалистических агитаторов» в армии и на фронте. Львов оставался оптимистом, считая, что на фронте существуют только два опасных участка – Рига и Двинск, все остальное не вызывало у него опасений. Львов был абсолютно уверен, что армия сама хочет расправиться с Советами, а Временное правительство не идет навстречу этим пожеланиям по причине риска быть обвиненным в подготовке контрреволюции. Агитаторов Львов не боялся 1.

Между тем они уже достигли немалых успехов. 30 марта (12 апреля) Л. Б. Каменев в передовой статье «Правды» – «Заявление Временного правительства о войне» – открыто требовал немедленного начала переговоров о мире, если только это правительство действительно желает мира без аннексий и контрибуций. «Если намерения Временного правительства действительно таковы, как оно заявляет, – писал он, – то не должно медлить ни одной минуты, ни одна капля русской крови не должна быть пролита, оборона, не стратегическая, а в истинном смысле слова, начинается только тогда, когда открыто и официально предлагается мир на условиях, выработанных и одобренных лучшими умами мировой демократии» 2. Эти требования были уже поддержаны и некоторыми частями гарнизона столицы.

1-й запасный полк в тот же день потребовал от правительства немедленного обращения к «народам всего мира» о готовности вести мирные переговоры. Неясно было, с кем требовали начать переговоры – с правительствами или народами, но резолюция заканчивалась весьма энергично и недвусмысленно: «В ожидании этого мы деятельно готовим защиту нашей свободы как от внешнего, так и от внутреннего врага» 3.