Гордей Щеглов: Год 1863. Забытые страницы

Новые волнения в Царстве Польском начались в период наместничества князя Михаила Дмитриевича Горчакова. Первой открытой манифестацией стали устроенные молодежью 10 июля 1860 года торжественные похороны вдовы деятеля 1831 года генерала Совинского. Более значительными оказались манифестации 15 февраля 1861 года, ознаменовавшие 30-летнюю годовщину восстания и особенно годовщину Гроховского сражения.

Манифестации готовились заранее. Начиная с ноября 1860 года из всех бывших польских провинций в Варшаву приглашались помещики, в обществе открыто говорили о праздновании годовщины «революции» 1831 года. В феврале 1861 года в Варшаву съехалось более 2000 человек под предлогом генерального заседания Земледельческого общества. Жители столицы еще с осени подготовились к уличным беспорядкам. Нужны были, как говорили помещики, жертвы. 15 февраля толпа народа под видом религиозной процессии двинулась с шумом к замку и, встретившись в Краковском предместье с войсками, начала бросать в военных камнями и грязью. В ответ раздались выстрелы. Хотя солдатам приказали стрелять вверх, все же по неосторожности было убито пять человек, один из которых находился на балконе дома. Цель была достигнута — жертвы пали, «минута сделала их мучениками свободы». За этим последовало величественное погребение погибших, начался глубокий траур и, вместе с тем, польские деятели стали шуметь перед Европой о беззащитности мирного населения и варварстве русских. Эта трагедия, так искусно использованная, увеличила симпатию к полякам даже среди многих русских, находившихся в Царстве Польском.

После описанных событий многие члены Земледельческого общества сразу же разъехались по провинциям, чтобы настроить там против российского правительства сельское население. Они собирали в своих имениях народ и рассказывали разные небылицы о Варшаве, например, «что москали порубили святой крест и убивали помещиков за то, что те хотели отдать бесплатно народу землю» [10] Относительно слухов о том, что помещики планировали отдать крестьянам землю, нужно заметить, что Земледельческое общество высказывалось лишь за необходимость замены панщины денежным чиншем и за выкуп крестьянами своих наделов путем постепенного погашения капитала. .

Помещиков открыто поддерживало католическое духовенство. Однако крестьяне, хладнокровно и с недоверием выслушивая тех и других, отвечали тем, что отказывались работать на помещиков. Вскоре отказ от панщины принял массовый характер, захватив десятки тысяч крестьян. «Если правда, — резонно замечали они, — что вы хотели дать нам землю, так зачем же вы теперь требуете от нас панщины?» Видя опрометчивость своей агитации, помещики обратились за помощью к местной администрации с требованием применения к крестьянам экзекуций. Были посланы военные команды, строго наказывавшие крестьян, которым пришлось по-прежнему отбывать панщину. После ухода команд помещики, указывая на экзекуции, ими же вызванные, стали убеждать крестьян в нерасположении правительства к сельскому населению, призывали не надеяться на правительство, а полагаться во всем лишь на помещиков, которые якобы только одни и могут устроить общее благополучие. Такая пропаганда, хотя и волновала крестьян, однако не поколебала их верность царю и российскому правительству.

Мощным толчком к восстанию послужил манифест 19 февраля 1861 года об отмене крепостного права. Манифест с сокрушительной силой ударял по материальному благосостоянию польской знати, столетиями строившемуся на безжалостной эксплуатации крепостного крестьянства.

Известие об освобождении крестьян в России разошлось и в Польше. Здесь надежда крестьян на монаршую милость проявилась в характере чисто враждебном к помещикам, в недоверии к ксендзам и местной администрации, так что крестьяне нередко обращались с жалобами или вопросами к «русским» священникам или начальникам военных команд, надеясь от них узнать правду.

Между тем в Варшаве, после февральских манифестаций, из выборных лиц образовался комитет общественной безопасности, а охрана порядка в городе была отдана в руки гимназистов и студентов. Клуб купеческого собрания превратился в политический. «Городом и целым краем управляла Варшавская делегация, делегацией — клуб, а клубом — толпа и молодежь», — вспоминал Оскар Авейде. Религиозные и нерелигиозные манифестации буквально посыпались по всему Царству Польскому и Западным губерниям [11] Западными губерниями, или Западным краем (Северо-Западным краем), в литературе, как правило, именовались губернии Виленская, Ковенская, Гродненская, Минская, Могилевская и Витебская. .