Сергей Лагодский: Сталинград

Как следует из докладной записки заместителя наркома внутренних дел СССР генерала А.Н. Аполлонова (июнь 1942 года): «В последующие дни с развитием наступления противника части [речь идет о 26-м и 95-м погранполках] занимали новые рубежи по плану… А, начиная с 14 мая, были втянуты в тяжелые оборонительные бои с основными силами противника».

2-й батальон принял боевое крещение около 13.00 15 мая у высоты 154,4: отразил атаку тридцати немецких танков. Однако уже к вечеру, когда 4-я и 5-я погранзаставы почти полностью погибли под гусеницами двадцати прорвавшихся с третьей попытки на их позиции немецких танков, был вынужден отойти в сторону Керченского пролива.

3-й батальон принял первый для себя на крымской земле бой ближе к вечеру 13 мая у пристани Дуранте.

«В боях за Керчь 95-й пограничный полк (без 3-го батальона) уничтожил в общей сложности десять немецких танков, бронемашину, два тягача, девять автомашин, истребил более 450 гитлеровцев», – эти данные привел в своем военно-историческом очерке «Легендарная оборона», опубликованном в книге «На страже советского государства» (М., 1975, стр.108), ветеран внутренних и пограничных войск, бывший заместитель Министра внутренних дел Эстонской ССР полковник в отставке В.Ф. Шевченко.

А это уже данные из архивного документа фронтовой поры – доклада начальника войск НКВД по охране тыла Северо-Кавказского фронта (I ф) генерал-майора Н.С. Киселева в политотдел войск НКВД СССР от 6 июня 1942 года: «Все полки войск НКВД, а в особенности 26-й полк НКВД, 26-й Краснознаменный погранполк, 95-й погранполк, а также 276-й полк НКВД дрались и вели себя хорошо…

Задачи, которые возлагались на войска НКВД высшим командованием, были выполнены с честью.

Части НКВД, в течение продолжительного времени ведя ожесточенные бои, не только сдерживали противника, но и наносили ему чувствительный урон в технике и истреблении живой силы его.

Так, за период с 8.5 по 19.5 войсками НКВД на Керченском полуострове нанесены противнику следующие потери: …95 пп: сбито самолетов – 8; подбито и сожжено танков – 12; уничтожено бронемашин – 1, тягачей – 2, пехоты – 770…».

«Утром 14 мая 1941 года, – вспоминал бывший начштаба 95-го погранполка полковник в отставке Н.П. Строителев, – штаб и службы полка отошли в район завода им. Войкова, а минометная рота – на высоту, что севернее завода… Днем перед фронтом минометной роты появились легкие танки противника. Минометчики немедленно открыли огонь. И все же несколько танков ворвались на позиции роты и стали давить огневые точки минометчиков. Командир полка Фадеев и я находились в это время на КП полка и всю эту картину видели своими глазами.

…Однако ни один минометчик не покинул поля боя. Положение критическое. Но тут на наше счастье появилась «катюша», которая следовала в сторону Керченского пролива… Танки сгорели в этом огненном смерче, как солома…

Обстановка накалялась. К 15 мая мы уже не имели никаких соседей – остались в одиночестве. Связь со штабами фронта и наших войск отсутствовала. Да и место расположения этих штабов мы не знали. Командование 95-го полка приняло решение отойти к проливу и попытаться с оставшимися подразделениями переправиться на Большую землю. Сборным пунктом был назначен район маяка Эникам.

Вместе с начальником связи полка да еще со своим ординарцем, шофером и работником службы снабжения я остался на КП, чтобы уничтожить архивные и другие документы полка, а также имущество, которое невозможно было эвакуировать. Все бы хорошо, но при следовании к проливу я был тяжело ранен и к маяку Эникам прибыл, когда никого из нашего полка уже не было. Но именно в этот критический момент произошла моя встреча с заместителем наркома внутренних дел Серовым. Позднее я узнал, что командование полка, политотдел, все службы и некоторые подразделения, достигнув маяка, сразу погрузились на прибывший в то время катер. Перебравшись на кубанскую землю, они в тот же день прибыли в Темрюк. Подразделения, не успевшие перебраться с первой группой, переправлялись в последующие дни на случайных судах, а то и просто на чем придется. Скажем, командир 1-го батальона Курбатов добрался туда на телеге».

При эвакуации остатков полка через Керченский пролив на Кубань героический поступок совершили военный водитель Федор Виташенков и трое солдат-пограничников, чьи фамилии остались неизвестными: они, выполняя приказ командира автотранспортного взвода старшего лейтенанта П.А. Чипахина (впоследствии – начальник автослужбы 95-го Правдинского пограничного ордена Ленина погранотряда Управления пограничных войск МВД-МГБ Литовского округа, майор), спасли секретную документацию политотдела полка, переправив ее под вражеским обстрелом на кубанский берег в легковом автомобиле, предварительно установленном на плот, который в свою очередь собственноручно построили из найденных на берегу бревен и четырех пустых бочек.